В этот момент убийца прекратил огонь. Распахнув дверцу, выскочил из машины, перепрыгнул через труп охранника и, оказавшись над Валерой Кутаисским, направил пистолет ему в голову. Сделав последний, контрольный выстрел в затылок, Ушатый бросился назад.

Захлопывая дверцу «Москвича», крикнул:

– Ходу!

Все нападение заняло не более минуты. Звуки выстрелов, доносившиеся с улицы, привлекли внимание нескольких пациентов больницы. Случайно оказавшиеся у окон, выходивших на стоянку, они видели сквозь стену мокрого снега лишь неясные силуэты. Никто не мог с уверенностью сказать, в какой машине умчались убийцы: одним показалось, что это были «Жигули»; другие потом уверяли, будто видели «Москвич». Так мокрый снег стал союзником убийц.

Спустя несколько минут к жертвам бандитского нападения, распластавшимся у серебристого «БМВ», подбежали врачи. Охранник грузинского вора был мертв, а вот его шефу повезло больше, по крайней мере, в этот день.

Несмотря на пулевое ранение в голову, он был еще жив.

– Срочно в реанимацию!.. – взволнованно прозвучала команда, казалось бы, ко всему привыкшего, убеленного сединами медика.

С утра в Запрудном шел мокрый снег. Похожие на больших белых бабочек хлопья сыпались из темных свинцовых туч, нависших над городом.

Водитель служебной «Волги», стоявшей перед зданием городской прокуратуры, равнодушно просмотрев свежий номер городской газеты «Ведомости», пестрившей славословиями в адрес руководства, бросил ее на заднее сиденье машины и принялся чистить ногти маленьким перочинным ножичком. Спустя несколько минут ему пришлось оторваться от гигиенических процедур и заняться своей непосредственной профессиональной деятельностью. В машину сел его шеф, прокурор города Запрудный – Алексей Борисович Лукьянов.

– В городской отдел внутренних дел, – по обыкновению чуть картавя, сказал он.

Водитель молча кивнул, сунул в карман перочинный нож и повернул ключ в замке зажигания.

Лукьянов занял свой пост после того, как предыдущий глава городской прокуратуры Бирюков угодил в неприятную историю.

Однажды летним вечером после работы Бирюков, находившийся в подпитии, а пристрастие прежнего городского прокурора к спиртному было общеизвестно, прогуливал собаку, добермана по кличке Бруно. У танцевальной площадки, в городском парке, Бирюков встретился с сотрудниками милиции, которые несли там дежурство. Правда, они были в штатском и документов не предъявляли, поэтому Бирюков не знал, кто перед ним – милиционеры при исполнении служебных обязанностей или просто шпана. Во время возникшей перепалки милиционеры застрелили собаку, пытавшуюся защищать своего хозяина. О том, что происходило после этого, участники происшествия давали прямо противоположные показания. Бирюков утверждал, что в него начали стрелять и ранили в бедро, лишь после этого он вытащил полагавшийся по должности табельный пистолет «ПМ» и стал отстреливаться. Милиционеры, напротив, обвиняли во всем городского прокурора. Он якобы вел себя агрессивно, натравливал на них собаку, а потом и вовсе стал стрелять. Естественно, они вынуждены были применить оружие в целях самообороны.

Как бы то ни было, в результате перестрелки один из милиционеров был ранен в ногу, а самому Бирюкову пуля перебила правую бедренную кость. Кроме того, погибла девушка, случайно оказавшаяся неподалеку от места стычки. В ее смерти был повинен городской прокурор. Выпущенная из его пистолета пуля попала девушке в голову.

Бирюков оказался в госпитале, областная прокуратура возбудила уголовное дело по факту применения оружия, но, даже не дожидаясь окончания расследования, областной прокурор назначил на место Бирюкова его заместителя Лукьянова.

Происшествие с Бирюковым случилось в самый разгар избирательной кампании по выборам главы городской администрации Запрудного. Лукьянов открыто поддерживал действующего председателя горисполкома Кинелева, в то время как Бирюков подобного энтузиазма не проявлял. Напротив, по глубокому убеждению Кинелева, прежний городской прокурор действовал в интересах другого кандидата, и этим другим кандидатом был Константин Панфилов. Бирюков на самом деле был кое-чем обязан Панфилову, и Константин ни минуты не сомневался в том, что Бирюкова убрали с помощью провокации.

Лукьянов с первого дня пребывания на посту городского прокурора принялся рьяно оправдывать оказанное ему доверие. Председатель горисполкома Кинелев получил в его лице верного союзника.

Первым это почувствовал на себе Панфилов. Ему просто перекрыли кислород. На фирму «Лидер» посыпались бесчисленные проверки, практически парализовавшие работу. Заглохла торговля бензином и спиртным, в полуживом состоянии находился контролируемый Панфиловым «Экстрабанк», штрафные санкции нанесли сильный удар по фирме «Лидер» и непосредственно по самому Панфилову.

Лишь после того, как горизбирком признал выборы на пост главы городской администрации несостоявшимися и перенес их на неопределенный срок, Лукьянов немного успокоился. На некоторое время прокуратура оставила Панфилова в покое.

Пользуясь передышкой, а в том, что она окажется временной, сомневаться не приходилось, Константин принялся наверстывать упущенное. Главную надежду на возрождение своего бизнеса он связывал с открытием казино «Золотой дукат». Он прекрасно понимал, что власти не оставят его в покое, и потому тщательно продумывал каждый свой шаг. Лишь обеспечив полный порядок в документах, он мог надеяться на возрождение бизнеса.

Что касается нового городского прокурора, то ему сейчас было не до Панфилова. В это холодное ноябрьское утро Алексей Борисович Лукьянов был озабочен судьбой другого человека.

По пути в городской отдел внутренних дел прокурор хмуро молчал. Его холеное, гладко выбритое лицо с седеющими, аккуратно подстриженными усиками несколько раз брезгливо передернулось.

По-своему истолковав это, водитель служебной «Волги» заметил:

– Да, погода сегодня – хуже некуда.

– Что? – отвлекаясь от мрачных мыслей, переспросил Лукьянов.

– Зима, говорю, наступает… У меня, между прочим, резина на передних колесах совершенно лысая.

– Какая резина?.. – поморщился прокурор.

– Хреновая резина, хреновая. Чувствуете, как нас на дороге водит? Наверное, вообще, булки пошли… Так и до аварии недалеко.

– Типун тебе на язык! – ругнулся Лукьянов. – Нам только аварии не хватало…

– А я вам еще на прошлой неделе говорил.

– Не помню я ничего. Что ты мне говорил?

– Вы, конечно, человек занятой, Алексей Борисович, но, ей-богу, надо и о себе подумать. Поговорите с начальником гаража. Он у нас прижимистый, новые шины в загашнике лежат, но пока вы ему по голове не настучите, он и с места не сдвинется.

– Ладно, – буркнул Лукьянов, снова погружаясь в собственные мысли.

Машина остановилась у крыльца здания городского отдела внутренних дел.