с легкостью вычислил нужную квартиру. Она располагалась на первом этаже двухэтажного приземистого строения. Капитальный ремонт, проведенный, по-видимому, недавно, совсем не поправил положения вещей. Дом выглядел странно еще и с учетом того, что был выкрашен в бледно-розовый цвет снизу и пурпурный цвет сверху. Какое-то красочное надругательство. На контрасте особенно выделялись очень грязные окна, было заметно, что в квартире Романа нет никаких штор. Собственно все, снаружи больше осматривать нечего. Максим зашел в подъезд и перед тем, как достать ключ, аккуратно обследовал входную дверь, но здесь на глаз вроде бы все было в порядке: старая, обшитая каким-то плотным материалом, замок цел. Это плохо. Он еще раз огляделся и прислушался, чтобы исключить внезапное появление любопытных соседей, надел медицинские перчатки, купленные в аптеке за время ожидания такси, вставил ключ и исчез внутри.

В небольшой двухкомнатной квартире Максим провел от силы минут десять. Исходя из обстановки и известных ему фактов, подставить Романа Егорова было несложно. Хорошо, что он понял как, плохо, что доказать это проблематично. Нужны свидетели или…

Максим аккуратно и без лишнего шума закрыл за собой дверь, снял перчатки, выбросил их в урну рядом с почтовыми ящиками, вышел на улицу и снова принялся пристально вглядываться в Ромино окно. Про себя он прикидывал, насколько реально было провернуть все это в одиночку, и так глубоко погрузился в собственные мысли, что дернулся от испуга, услышав голос, который внезапно раздался за его спиной.

— Кого высматриваем, молодой человек? — спросила на вид строгая седовласая женщина, одетая в пестрый уличный халат.

— Здравствуйте! Извините, я вас не заметил. Меня зовут Максим, я журналист. — Он полез во внутренний карман и протянул женщине визитку. — Вот, возьмите. У вас тут пару дней назад милиция арестовала Романа Егорова, он жил в этом доме. Может, знаете такого?

— Конечно, я Рому знаю, — спокойно ответила женщина, — это мой сосед. А вы с какой целью интересуетесь?

— Тут такое дело, — Максим, застигнутый врасплох, не смог придумать ничего другого, как только говорить правду, — я провожу неофициальное расследование смерти Матильды Егоровой. Близкие до сих пор не верят, что Рома мог быть причастен к убийству сестры.

— Какие такие близки? Никаких родственников у Ромы, кроме сестры, не было. — Ее взгляд стал еще строже и подозрительнее.

— Наверно, я не совсем правильно выразился. Меня наняла подруга их семьи, Марина Колесниченко, высокая блондинка, она должна была здесь часто появляться. Вы тоже могли ее видеть…

— Ах, Мариночка! Ну, тогда все понятно, — резко перебила женщина. — А я уж подумала, вы один из тех нахальных репортеров, что тут три дня к ряду ошиваются. Я им сразу сказала, чтобы подобру-поздорову отсюда выметались, а то милицию вызову. Нечего им тут ловить. А сколько после них бычков на тротуаре валялось, мама дорогая! Урна в двух шагах, и ведь все равно под ноги мусорят. А вы, оказывается, от Мариночки, конечно-конечно. Давайте присядем, э-э-э… — женщина взглянула на визитку, — Максим. Я все вам расскажу как на духу.

Они сели на скамейку рядом с подъездом, и женщина многозначительно посмотрела журналисту в лицо.

— Расскажите, пожалуйста, про вашего соседа, — говоря это, Максим понимал, что ему выпал шанс получить все ответы, ведь перед ним находился официальный обозреватель событий всего двора.

— Значит, так. Поселился Рома у нас тут лет семь назад, квартира его прямо под моей. Молоденький совсем, длинный, щупленький. Поначалу, конечно, я не обрадовалась: современная молодежь абсолютно бестолковая и бесстыдная. Сразу подумала, прощай, спокойная жизнь: будет тут пьянки-гулянки устраивать, водить к себе всякий сброд. А у меня давление, бывает, скачет, да голова часто побаливает, потому шум мне противопоказан. Но, слава Богу, обошлось, тихо он жил, не буянил. Знаете, Максим, я бы даже сказала, что слишком уж он тихий для своих-то лет. Ни друзей, ни девочки какой. У нас тут клуб есть рядом, все подростки там ошиваются, да вот только Ромочку я и близко в тех местах не видела. Это потом только выяснилось, что он круглая сирота, сестра на белом свете одна и осталась, а родители у них умерли. Видать, очень это на него повлияло, раз он так закрылся ото всех. Бедненький. Пройдет, бывало, мимо, поздоровается, а больше и слова из него не вытащишь. Но мальчишка-то он хороший, безобидный, большую часть времени дома проводил, никогда ничего плохого за ним замечено не было. Даже жалко его, пропадет ведь один-то, тут и думать не надо, пропадет.

— А сестра его, Матильда, она часто навещала брата?

— Ну, как только Рома въехал, Матильда появлялась тут каждый день. Нам с соседками даже любопытно стало, кто она такая и кем ему приходится. Они ведь с Ромой абсолютно не похожи: если не узнаешь, так и не скажешь, что родня. Матильда — статная девушка, я бы даже сказала, породистая: дорогая машина, модная одежда, выглядит всегда с иголочки, а Рома простенький, невзрачный. Ой, долго же мы гадали, неужто это его жена или любовница? Но вы же понимаете, Максим, напрямую спросить как-то неудобно. И вот однажды внучка у меня гостила. Да как увидела ее и говорит: «Ба, обалдеть, это же Матильда Егорова — модель, певица, самая настоящая звезда!» Мы все прямо в шоке были. Она ведь знаменитость, оказывается, а мы ни сном ни духом. После уж и разузнали, что они-то, выходит, брат и сестра. Все-таки гены — удивительная вещь. Так, о чем я говорила? Ах да, часто она тут бывала, часто, и всегда с пакетами еды. Видно, что заботилась о нем, опекала Ромку-то, надолго одного не бросала. Вот только в последние года четыре все реже и реже ездить начала, а потом и вовсе пропала, почти не видела ее я тут. А вместо Матильды Мариночка Рому навещать стала, тоже очень хорошая девочка.

— А откуда вы знаете Марину?

— Да вот как-то шла зимой из гастронома, как почти у самого подъезда поскользнулась и упала. А тут как раз Мариночка навстречу идет, помогла мне встать, на этаж подняться, до самой двери провела. Конечно, просто так ее я не отпустила, мы чаю выпили, по душам поговорили. Она и рассказала мне, что за братом подруги присматривает, свой телефон оставила на всякий случай. Очень хорошая девочка, добрая. Всегда остановится, спросит, как здоровье, все ли у меня хорошо. Даже пару раз лекарства привозила, что мне доктор прописал. В нашей-то аптеке никогда ничего не купить, а до центра мои ноги меня уже не донесут. Вот Мариночка и подсобила, даже денег не взяла. Сразу видно, что из нее выйдет замечательная