— Саня! А на фига ты стал со следователем спорить? Он же из-за этого тебя в отделение посадил.

— Понимаешь, Лёш… Я такой типаж козлов вижу насквозь. Он сразу увидел лёгкую перспективу закатать меня по обвинению в убийстве. Ему не хватало совсем немного. Всего то, чтобы мне было уже четырнадцать лет. Но и это легко можно было обойти если слегка допустить описку в цифрах. Всякий может ошибиться. Вместо восьмёрки написать шестёрку в одном из первых протоколов. Ну а там она уже пойдёт кочевать из бумаги в бумагу. А потом, когда дело дойдёт до суда, то нам с тобой уже и взаправду будет по четырнадцать… И даже если потом это обнаружится… Могут и не обратить внимания. А если обратят, то уже поздно. Следак раскрыл дело по особо тяжкой статье. Процент раскрываемости и всё такое…

— А как же моё ранение…

— А тут ещё интереснее. Можно ещё одно дело раскрыть по нанесению тяжкого телесного. Дело-то уже раскрыто. Рыжий тебя пырнул ножом. Дело закрыто в связи со смертью подозреваемого. А если нас с тобою было двое. То мы совершили его убийство в составе группы лиц. А может быть и по предварительному сговору. Ты думаешь меня случайно запихнули в камеру со взрослыми мужиками. Я там всю ночь провёл босой в трусах и в майке. Если бы не Тихон.

— А что он за человек?

— Авторитет или положенец. Очень крутой дядька. Может даже и вор в законе. Я так до конца и не понял пока. Но он человек тёртый. Я не все его татуировки разглядел, но судя по всему, один из очень авторитетных людей в блатном мире.

— Он обещал тебя вытащить из ментовки?

— Может и вытащил бы, но чуть позже. Я думаю, что денег и связей хватило бы… Но повезло, что с проверкой в отделение милиции нагрянул тот полковник… Авдеев…

— Думаешь это случайность?

— Неужели ты считаешь, что блатной авторитет Тихон мог обратиться к менту с большими звёздами и попросил полковника МВД заехать в отделение милиции, чтобы вытащить оттуда какого-то мальчишку? Не смеши мои тапочки!

— «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам» — глубокомысленно процитировал мне Лёха бессмертного шекспировского Гамлета.

— «Не надо искать чёрную кошку в тёмной комнате! Её там нет.» — ответил я ему цитатой приписываемой Конфуцию.

— Саня! Ты мне лучше скажи, что мы будем делать дальше? Перспектив у нас с одной стороны много, а с другой…

— Медсестра говорила, что нас отправят в пионерлагерь.

— Ты этого очень хочешь?

— А хрен его знает, Лёш. Поехать в пионерлагерь было бы забавно. Снова окунуться в это… Когда ещё такое удастся. Нам в августе уже четырнадцать будет. В следующем году уже не получится так отрываться…

— А мне понравилось, что у нас с тобой днюха прямо в день ВДВ.

— Ты думаешь, что снова попадёшь служить в воздушно-десантные войска?

— Да… Войска дяди Васи первыми бросят в пекло Афгана.

— Мне кажется, что первыми там были Альфа и мусульманский батальон?

— А потом ВДВ.

— Ну, так что? Учимся в школе, идём в армию, а потом едем воевать в Афган?

— А какие у нас ещё есть варианты? Саш! Мы вроде бы теперь сироты детдомовские. А сирот вроде не отправляли в Афганистан?

— Всех отправляли.

— С судимостью не брали в ВДВ. — глубокомысленно проговорил Лёшка.

— Зато ранее судимых отправляли в стройбат. А там, по-моему, не меньше шансов вернуться домой инвалидом или в цинке. Да и дома-то у нас никакого нет… пока…

— Это да…

— Слушай. Лёш! А может, в милицию пойдём служить?

— Ты с дуба рухнул, что ли? Туда же после армии только берут… А это опять… Армия и…

— Ты хочешь и дальше в интернате продолжать учиться?

— Ну, а что нам с тобой остаётся? Как минимум ещё год… А после восьмого класса можно попробовать в техникум какой поступить или в ПТУ.

— Это при наличии общежития у того учебного заведения в которое мы захотим поступать… А не всякое ПТУ их имеет.

— И что ты конкретно предлагаешь? Я чего-то не пойму. Ты всё время к чему-то меня подводишь… Опер, хренов… Давай! Колись уже! Что ты там придумал?

— А как ты смотришь на то, чтобы поступить в суворовское училище? А после него сразу в высшую школу МВД. Нам будет двадцать один год, когда мы с лейтенантскими погонами покинем милицейский Alma mater. И вместо Афгана будем жуликов ловить…

— Во как… Я так далеко не заглядывал… А ты вона как всё расписал.

— И, кстати, Если история будет идти по прежнему сценарию, то через год будет неплохой шанс подняться по служебной лестнице.

— Это, каким же образом?

— Элементарно, Ватсон! Десятого ноября восемьдесят второго, в аккурат на День Милиции, наш дорогой Ильич…

— Помню, помню… Нас тогда ещё по боевой тревоге подняли ни свет ни заря… А потом только днём построили и сообщили об этом… Но к чему ты это?

— А к тому, что то, кто пришёл ему на смену, снял с должности главного ментовского босса, а затем ещё и его зама, который, если ты не забыл, был мужем Галины…

— Помню… Но мы-то тут при чём?

— В стройных рядах работников внутренних органов начались глобальные чистки… А у двух молодых лейтенантов попасть в эту мясорубку шансов куда как меньше, чем у тех, кто годами верой и правдой служил при старом министре. А если нам удастся проявить себя в качестве ценных и многообещающих сотрудников, то шанс быстро подняться увеличивается в разы. Я это знаю точно. Мне один полковник в отставке рассказывал. У них сначала всех поувольняли. Кого на пенсию, а кого просто так, в народное хозяйство. А на должности понасажали молодых да ранних. Но буквально через год спохватились, что не осталось опытных специалистов. И тогда лично ему, пенсионеру, позвонили, и предложили вернуться. Но не под погоны, а вольнонаёмным, чтобы он смог передать свой опыт молодым. Он согласился. Ему, что плохо что ли? Пенсия плюс зарплата. Полтора года ещё проработал…

— Всё это ты хорошо и красиво нарисовал, но есть одно большое но… Кто нас возьмёт?

— Куда?

— В суворовское училище… А потом ещё и в школу милиции.

— Но ты согласен?

— На что?

— Пройти со мною весь этот путь. Если «Да», то я начну действовать. Ты меня знаешь. Я же, как бультерьер. Если вцеплюсь зубами, то хрен отпущу…

— Саня! А подумать время есть?

— Конечно… Но время пошло. Осталось пять, четыре, три, два…

— Хорош!

— Один. Всё.