Подошёл с датчжером Негон.

– Кончай реветь, глупый. Придёт она в себя, придёт. Самое позднее, через полчаса. Её вертуном хлопнули. Смотри, видишь малюсенький синячок с капелькой крови у ноздри – это след поражения ядовитым дискиком. Маленьким, маленьким милидиском, раза в три меньше миллиметра. Не бойся, скоро даже этого синячка не будет. Подымай её и неси за мной. С остальными я разберусь сам.

После стычки хуже всех приходил в себя Матаран, и даже в ТуКУКе он ещё долго был сам не свой, переживая случившееся. Он, не споря, согласился доплатить телохранителям и щедро, не считая, расплатился. Расставшись с командой, он, пугнув взрывом ярости приставучих девиц, запёрся с датчжером в кабинете и весь вечер и всю ночь провёл в нём, следя за ходом странной охоты. Объект номер девяносто один в сообщениях не упоминался.

Накупив с премии подарков, Хахтияр шикарно прощался с жёнами, летая с ними по заоблачным горным высям паразитарного оргазма.

Махмат и Алга нежничали, предавались счастью любви и строили воздушные планы на будущее.

Негон, довольный тройным заработком, позволил себя подцепить и всю ночь одаривал счастьем любить его красотку по имени Сана.

Следующий день прошёл в суетливой подготовке и сборах к отъезду. Матаран руководил процессом, не выходя из своего номера в ТуКУКе. Обожравшись антипаразатом, Хахтияр вместе с Махкатом и Алгой рыскал по магазинам, встречался с вёрткими личностями и партиями таскал в Культурно-Увеселительный Комплекс фильтрики.

Наконец настал момент, когда всё было упаковано, собрано и приготовлено к отъезду. Через пятьдесят минут должен был подъехать автобус и увезти туристов-отушзтанцев вместе с гёхпери-эмигрантками в аэропорт. В номере Матарана стоял кавардак. Вместе с отъезжающими девицами в нём находились провожающие их подруги и родственники. Ждали и не уходили, отсеянные в последний момент, четыре гёхпери, – глупые, они надеялись, что Матаран в последний момент передумает и всё-таки увезёт их в женский рай, где не надо бегать за чувами. Гвалт был выше крыши – в нём были рыдания и смех, топот прощальных танцев и звон бокалов…

Не было только Махката. Матаран злился и грозился уехать без него, про себя решив крепко наказать разболтавшегося слугу.

Махкат в это время отбивался от попрёков Алги в нерешительности и непрактичности.

– Алгочка, джяник, пойми, никак нельзя было брать денег больше, сверх положенной премии. То, что Матаран их так радушно предлагал, ничего не значит. Пойми, я знаю, что говорю! Теперь я стану для него тем, кто, не позволил себя обыграть и обойти на повороте, и сумел взять своё, то есть достойным уважения. Если бы я взял больше, то стал бы негодяем, ищщаком воспользовавшимся его доверием, плюнувшим ему в душу, человеком, задевшим его честь. А на что он может решиться в этом случае, что он сделает, я не знаю… Вернее, очень хорошо знаю… И я боюсь…

И вообще, я сомневаюсь, что ему стоит сообщать о нашем решении. Лучше – пусть бы думал, что со мной что-то случилось, мало ли сумасшедших паразматиков бегает по городу…

Ладно, ладно, не буду малодушничать. Буду чувом, буду настоящим киши… Но давай ещё немножко подождём и позвоним в самый-самый последний момент…

Всё, всё, звоню, звоню… Ещё чуть-чуть подождём… Алгочка, ну, зачем ты сама набираешь номер?..

Позвонили и сообщили, что автобус уже подан и ждёт пассажиров, а Махкат всё ещё не объявлялся. Может быть, пал жертвой охотников? Не он ли объект девяносто один?

Матаран задумался…

Кажется, пора выходить и брать вместо Махката ещё одну гёхпери.

Зазвонил связон. На экране появился живой и здоровый Махкат.

«Ну, гютюш, ты у меня попозже узнаешь, как меня нервировать!»

Для Матарана дурной неожиданностью прозвучало сообщение Махката, что он решил насовсем остаться в Зарабадже.

– Ищщак! – кому ты здесь нужен? Что ты здесь будешь делать? Кто тебе позволит остаться на чужой планете, в чужом городе?

Из-за плеча Махката выглянула Алга:

– Правительство города приветствует переезд в Зарабадж молодых здоровых чувов. А что ему делать я найду!

Матаран хотел было сообщить Махкату про идущую охоту, но передумал. «Не стоит. Шайтан с ним, пусть потом, получив своё, – пожалеет. И может, для него, Матарана, это и к лучшему – будет лишняя гёхпери, а таких, как Махкат, в Гурдили сотни».

– Желаю тебе ровной дороги, Махкат-джан, и удачи. Но боюсь, что ты вскоре пожалеешь о своём решении. Ты знаешь, я зря не говорю. Не думай, не я буду тому виной. Прощай.

Матаран, хоть малостью, но наказал слугу-ослушника своим пророчеством, надолго испортив ему настроение.

Перед самой посадкой в самолёт, сидя в окружении восемнадцати радостно возбуждённых гёхпери, Матаран, услышав сообщение про объект девяносто один, резко подобрался и весь ушёл в внимание.

* * *

@* ОДААВ-В-Зарабадж-497 ч21 (серия IX-686)* 7-21-7921

А/инициатор Фарон Ис (группа 74в) –>Координационный Центр

20.38 Объект 91 вместе с девицей вышел к остановке трама.

20.41 Объект 91 и его девица сели в трам.

20.49 Объект 91 с девицей сошёл на станции.

20.52 Объект 91 со своей девицей сел в экспресс-трол, направляющийся в сторону округа "К" шестого сектора, в направлении противоположном ранее предполагаемому курсу объекта.

20.55 Прошу разрешения перевести засаду на объект 91 в новое место.

* * *

Как дальше развивались события, Матаран узнать не успел: их всех позвали на посадку в самолёт.

Самолёт увозил заинтригованного, но успокоенного и даже довольного последними известиями Матарана. По его подсчётам выходило, что продав две трети импортного гёхъеви (десять-тринадцать девиц) он уже оправдает все расходы на поездку и у него ещё хватит средств на келим за новую жену. И это не считая возможной выручки от полного чемодана фильтриков.

Неподалёку сидел Хахтияр, веселящий окруживших его девиц рассказами о своей крутизне. Он не выпускал из рук сумку, которую не мог доверить никому, – там лежали его собственные родные фильтрики и пара игольников. Ему льстило, что его с таким интересом и весельем слушают, но к самим гёхпери и их вывозу относился равнодушно. С начальством не спорят, но если считать гёхъеви-гарем и девиц в нём источником мужского кайфа, то в его маленькой сумке лежали тысяча гёхъеви и легион девиц.

Вот он его гёхъеви! – Хахтияр крепче прижал к животу сумку, с удовольствием ощущая её полноту и тяжесть.

Матаран предвкушал безоблачный месяц туристического праздного быта и не думал, как не думают о неотвратимости смерти, что, имея много, многим и рискуешь. И всегда хочется иметь ещё больше и ещё… и ещё…