— Ну и отлично, — ответил я, — выходит, мы удачно бросили жребий. Второй выход проверим как-нибудь потом — если этот ничего не даст.

Пока я стаскивал с себя промокшую одежду, Номура успел пройти метров тридцать вперед по каньону и десять — вверх по направлению к пещере, поэтому он никак не мог его заметить. Сам-то я его увидел, лишь случайно бросив взгляд вверх вдоль обрыва. Нет — не так. Все началось с нескольких камешков, скатившихся к воде. Сначала я подумал, что это Номура, но он был впереди, а не вверху. И тогда я поднял глаза. Наверное, там была тропинка, которую мы не заметили, иначе как он туда забрался? Несколько секунд мы не сводили друг с друга глаз, если эти две черные вмятины действительно были его глазами. Темносерый, даже, скорее, грязный балахон составлял всю его одежду. Я словно оцепенел под его взглядом и пришел в себя, лишь когда он сделал какое-то движение — шаг назад, по-моему. Я думал — он побежит вверх по тропинке. Чем мне понравился Номура, так это тем, что, когда я крикнул «К машине!» , он успел до нее добраться вперед меня. Берх бы начал: «Чего кричишь?», «А зачем?» и т.д. При этом, Номура, безусловно, не испугался, поскольку не знал, чего, собственно, нужно бояться. Просто у него такой характер. Мой расчет оказался неверным: едва мы поднялись до того места, где стоял незнакомец, тот, в свою очередь, бросился вниз по откосу. Я не знаю, как он не разбился, — ведь он летел так метров сорок. Однако, с ним ничего не случилось. Он живо вскочил на ноги и побежал к пещере, у ее входа остановился, бросил в нашу сторону прощальный взгляд и, через мгновение, скрылся в темноте. Преследовать его прямо сразу, мы не решились.

— Это был тот, кого мы ищем? — спросил Номура.

— Не знаю, — ответил я, ожидая дальнейших расспросов. Но Номура молчал.

Теперь уже не могло быть и речи о том, чтобы оставить здесь флаер. Мы снова опустились в воду и стали выгружать оборудование. Наш резкий старт оказался для вапролоков полной неожиданностью. Образовавшийся в одно мгновение водяной вал понес их вниз по течению, и они смогли вылезти на берег только сотней метров ниже. Пока я вытаскивал оборудование, Номура наблюдал, как вапролоки неуклюже выбираются из воды.

— А с нами так не произойдет? — спросил он.

— Как так? — переспросил я. До вапролоков мне не было никакого дела.

— Как с ними, — Номура кивнул в сторону трясущихся от холода животных.

До меня не сразу дошло, о чем это он.

— В воду мы не полезем, — заверил его я.

— Я не об этом…— Номура хотел пояснить, но я его прервал:

— Я тебя понял, нет — не произойдет, — не мог же я ему ответить, что ловить гомоидов в пещере не легче, чем шнырьков в горной речке. Номура все же закончил свою мысль:

— Я хотел сказать, что невозможно преследовать кого-либо оглядываясь по сторонам, если тот, кого ты преследуешь по сторонам не оглядывается. Но тогда можно и самому попасть в беду.

— Мудро сказано, — похвалил я его.

В это время засигналил бортовой комлог. Номура залез в кабину, потом махнул мне рукой. Я залез вслед за ним. Наваждение продолжалось.

«Твое освобождение уже близко», — поступившее сообщение Номура прочитал, почему-то, вслух. —Это не туристы, — мрачно заключил он, — флаер здесь оставлять не стоит.

— Точно, — согласился я. Номура был воплощенным здравомыслием. Я принял решение:

— Отошлю флаер на базу, — имелась в виду база возле завода. Там, до поры до времени, флаер мог затеряться среди десятка таких же точно машин. — Наши планы не меняются, просто впредь надо быть осторожнее.

Известное здравомыслие мне тоже не чуждо. С этого момента мы стали называть человекоподобное существо в грязном балахоне «туристом».

Мы доразгрузили оборудование, сообщили в Отдел о случившемся, отказались от подкрепления (любопытно, кого бы Шеф прислал — Яну, что ли), отослали флаер на базу и углубились в лабиринт. Перед самым входом в пещеру Номура остановился и посмотрел вверх — на небо и что-то прошептал. Затем снял перчатку и провел ладонью по жгучему красно-зеленому мху, облепившему все скалы вблизи незамерзающих рек. Мох оставил на ладони несколько розоватых пятен. Ожоги от него для людей безвредны, но покраснение и зуд остаются дня на два — на три.

— Ты что, прощаешься? — бестактно спросил я.

— Нет, — ответил он, — просто хочу запомнить…

При наличии тех приборов, что мы с собой прихватили, называть галерею пещер лабиринтом — все же, некоторое преувеличение. Датчики принимали сигналы от нейтринного маяка, затем аккуратно вырисовывали трехмерную картинку нашего маршрута. Сканеры прощупывали все и вся в радиусе ста метров, и никакие неожиданности, вроде провалов или обвалов, нам не грозили. В довершении всего, в нашем распоряжении были «зрячие жучки» — маленькие летающие «глаза» на тончайшей световодной нити. Жучков пускают вперед себя туда, где, возможно, притаилась опасность. Конечно, в кромешной темноте от них мало проку, но мы надеялись, что те, кого нам стоило опасаться, будут видимы в тепловых, инфракрасных лучах.

Несмотря на все эти приспособления, шли мы крайне медленно — не больше километра в час. Номура ступал уверенно, я бы сказал, — с некоторой долей фатализма, потому что светил фонарем вперед, а не под ноги. Я еле успевал за ним и к исходу третьего часа пути окончательно выбился из сил. Решили устроить короткий привал. Для отдыха мы выбрали небольшую пещеру с низким и, почему-то, безэховым сводом. Сняв с себя тяжелый рюкзак, я вдруг почувствовал прилив сил и, прежде чем сесть отдохнуть, немного побродил среди колоннады слившихся сталактитов и сталагмитов. Когда я шел к стене, противоположной той, у которой мы свалили свои рюкзаки, дорогу мне преградила подземная река. Гладь воды была настолько чистой и неподвижной, что казалась опрокинутым черным зеркалом. Подчиняясь естественному человеческому влечению разрушать все вокруг себя, я столкнул маленький камешек в воду. Подошел Номура.

— Не стоило тревожить реку. Круги на воде предупредят врага о нашем приближении, — сказал он.

«Наверное, это какая-то восточная мудрость», — подумал я и ответил:

— Хорошо, что ты напомнил — в какой-то момент надо будет вырубить сканеры, а то они фонят, как не знаю что.

— Вырубим, — согласился он.

Я поймал себя на мысли, что за исключением тех нескольких фраз, которыми мы обменялись, когда пришло анонимное сообщение на бортовой комлог, мы ни разу больше не заикнулись о том странном послании .

— Как ты думаешь, то сообщение прислали те, за кем мы идем? — Номура первым нарушил импровизированное табу.

— Вряд ли, это была шутка Ларсона, — ответил я, — но и не «туриста», очевидно.

— Как они могли узнать код флаера?

— Код тут не причем, сигнал шел через открытый канал — как «СОС» или вроде того. Но не запеленговался — вот в чем проблема. Впрочем, мы были слишком глубоко в ущелье, сигнал сто раз отразился, прежде чем дошел до нас, в таких условиях запеленговать невозможно. По крайней мере, с тем оборудованием, что есть на флаере. Кстати, с чего мы взяли, что сообщение адресовалось именно нам?