—От силы полдня…— выдохнула «злобная бабка», подалась вперед, подвигала картинку на экране, не обнаружила ни одной колеи, ведущей в обход леска, и расплылась в предвкушающей улыбке:— Ра-а-ат, я чувствую, что они вожделеют именно меня, уже вне себя от ярости и жажду крови!

Ловите «лишнюю» половинку) Не откажусь от«лишних» сердечек… Хорошего чтения)

* * *

…Пикет мы увидели метров с сорока пяти, повернув за очередной изгиб лесной дороги. Тактический гений местных вояк восхитил по самое не могу: если обочины казались надежно перекрытыми правильно поваленными деревьями, то центр проезжей части перегораживал хиленький шлагбаум из наскоро обтесанной ветви длиной метра три с половиной и толщиной в руку! Повеселили и ростовые щиты, которые солдаты патрульного десятка при нашем появлении бодренько перекинули со спины на левые предплечья и, в темпе выстроившись в одну шеренгу, уперли основаниями в землю. И пусть получившаяся «стена» оказалась за шлагбаумом, в ее способности задержать «Святогор» хотя бы на секунду я очень сильно сомневался.

Впрочем, назвать этих деятелей полными придурками однозначно не стоило: судя по картинке с дрона, вояки перестраховались, выкопав поперек дороги что-то вроде окопа полного профиля, вбив в его дно мощные колья с железными наконечниками и спрятав это фортификационное сооружение под высококачественной иллюзией «стандартного комплекта колдобин». Но мой взор и металлодетекторы разведывательных дронов давали очень неплохую картинку, поэтому прямо перед этой красотой мы и остановились.

План действий мы проработали еще по дороге, не поленившись сгонять вЗамок за кое-какими примочками, так что шевелиться начали без раскачки. Маша вывесила в салоне «сияние», я на ощупь открыл свою дверь пошире и вальяжно выбрался наружу, некоторое время изумленно разглядывал то вояк, то заграждение из деревьев, то окрестный лес, а потом вернул дверь обратно. Ибо все три силуэта, выскользнувшие наружу под двумя маревами и одним «Хамелеоном», уже умотали к левой опушке. Ломиться навстречу к солдатам я счел невместным, поэтому сделал пару-тройку шагов вперед, оперся локтем на капот, вперил взгляд в самого расфуфыренного вояку и вопросительно выгнул бровь.

Он, героически прятавшийся за стеной из щитов, немного поколебался, но, не услышав ожидаемых вопросов, решил проявить инициативу:

—Рьё Рат’и’Бор, вы…

—Рьё Ратибор Игоревич Елисеев-Багряный!— вежливо уточнил я и на не очень ломаном ниир объяснил, что мы с ним друг другу не представлены, соответственно, следующая попытка обратиться ко мне, как к близкому другу, продолжится вызовом на поединок чести и закончится смертью одного из нас.

Мужик опешил, но испытывать судьбу вот так сразу не захотел, так что быстренько опросил ближайших подчиненных и выдал более-менее похожий вариант моего титула, имени, отчества и фамилии. Я, конечно же, придрался. Вернее, придирался до тех пор, пока не услышал в гарнитуре пять сдвоенных щелчков и коротенький доклад Язвы. Потом счел, что добился правильного произношения, и поинтересовался, чем обязан.

Вояка не разочаровал, заявив, что я арестован за убийство подданного местного ан’рьё, за причинение ущерба «его дому» и за использование запрещенных заклинаний.

Само собой, часть слов, употребленных в этой речи, были не знакомы, поэтому я попросил уточнить самое главное. А когда убедился в том, что догадался верно, насмешливо фыркнул:

—Как я есть «арестован», если стою тут и делать все, что хочу? Теперь о мой вина: я убить рьё, который признал свое преступление, ущерб оплатить сразу, а заклинания придумать сам. Раз сам придумать, значит, по закону Аммара, никто не может запретить их применить, и я иметь право убить виновный так, как хотеть. Скажу еще раз: никто мне не запретит убивать виновный, потому что я воин — вбить в рот зубы и весь претензия!

Мужик, естественно, набычился и дал понять, что я играю с огнем. А потом, если я правильно понял, проявил великодушие, посоветовав не усугублять свою вину и сдаться, не оказывая сопротивления, дабы ненароком не допрыгаться до плахи или чего-то там еще.

—Ты говоришь голос ан’рьё?— поинтересовался я, а когда он кивнул, потребовал свиток с приказом о моем аресте, подписью и личной печатью.

Вояка чуть не лопнул от возмущения и начал что-то верещать, но в этот момент в ухе раздался голос Шаховой, и я услышал только ее:

—Как ты и говорил, успеть метнуться до столицы и обратно эти деятели не могли, значит, засада — дело рук родичей Раннора Лирма, а этот крендель, вероятнее всего, один из них.

Я дождался, пока «крендель» закончит бредить, и вежливо попросил представиться. Под клятву Силой. Благо, нечто подобное практиковалось и в этом мире. Он пошел красными пятнами и махнул рукой. Само собой, не в знак приветствия и не мне. Бодрячок, висящий на мне с момента высадки из машины, очень неплохо ускорял реакцию, плетение волчьего скока тоже ждало лишь активации, так что я выстрелил собой вперед чуть ли не раньше, чем щелкнула первая тетива. Потом шарахнул по строю солдатиков ударной волной, опрокинул их навзничь, поймал их командира силками, припечатал воздушным кулаком и заметался между рядовыми вояками, перебивая им коленные суставы каменными кулаками.

К тому моменту, когда незадачливый собеседник оклемался от удара и начал вставать, я успел лишить подвижности четверых. Благо, покровами у этой толпы и не пахло. Точно так же, как латными юбками и поножами. Потом отсек обезглавливанием правую ногу шустрика и во время прыжка к нему выключил из боя еще одного солдатика. После выхода из перемещения приложился слабеньким сполохом к ране, чтобы охамевшее тело не истекло кровью, и продолжил буйствовать на своем участке ответственности. Само собой, краем сознания отслеживая перемещения силуэтов Бестии, Хельги иСтепановны, развлекавшихся в лесу.

Когда добил «своих», рванул к ним на помощь, но успел к шапочному разбору и приголубил все той жеЗемлей всего четверых вояк из«засадного полка». Почему именно ею? Да потому, что старался не демонстрировать ни одной школы магии сверх показанных у ворот Ювенда. А мои женщины, не задурявшиеся подобной ерундой, поломали всех остальных. Причем после того, как нейтрализовали шприцами-пистолетами магов. Да, предварительно вырубленных Маришкой каким-то площадным заклинанием школы Жизни, но все же!

Кстати, в тот момент, когда противники закончились, Степановна, основательно перебравшая адреналина и аж помолодевшая еще месяцев на шесть, пошла на второй круг. Но, перебив руки паре-тройке особо упертых лучников, сообразила, что тратит время зря, послала мне воздушный поцелуй и, прихватив с собой Хельгу, унеслась к самым важным «клиентам». А мы сБестией занялись на редкость скучным и неинтересным делом — стали глушить калеку за калекой слабенькими воздушными кулаками, избавлять от оружия и«кошелей», выволакивать на опушку и выкладывать аккуратным рядком…

…Прекрасно понимая, что на потрошение памяти пленных магов уйдет не один и не два часа, я никуда не торопился. Перетащив десяток тел, на пару со все той жеДашей перерубил пополам «шлагбаум», перекинул половинки через «окоп полного профиля» параллельно друг другу и аккуратно накрыл ростовыми щитами. Потом дал команду Ларе переехать на другую сторону, отказался от ее помощи и разобрался еще с десятком тел. После чего заметил подъезжавшую телегу и припахал к тяжелым работам ее«экипаж», которому не посчастливилось подъехать к месту побоища, а сам усиленно ленился. То есть, глушил тушки, подлежащие перемещению, и наблюдал за процессом со стороны. А когда мероприятие было закончено, порадовал народ серебряной монетой, отпустил восвояси и приложил «безногого» словесным поносом, еще раз убедился в том, что местный ан’рьё, он же король, ни при чем, и записал откровения очередного Лирма на камеру комма.