Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, но вряд ли его агент что-либо найдет.
Ему очень не хотелось посылать список, не хотелось признаваться, что он всегда носил при себе портрет Грега из чувства вины и сентиментальных побуждений. А такое заключение выведет каждый, если Тенби начнет болтать. У Девеллина было ощущение, словно он выставляет напоказ болезненную частицу самого себя, и это раздражало его.
– Тенби с компанией наняли одного из этих новых полисменов, – сказал Аласдэр, когда они вышли из таверны во двор. – Неприятного, безжалостного на вид парня по имени Сиск. Но тот будет заниматься этим в свободное от работы время.
Маркиз немного успокоился.
– Разве им позволено?
– Может, и нет, – пожал плечами Аласдэр. – Но мне жаль Черного Ангела, если он схватит ее.
От его слов у Девеллина побежали мурашки по спине. Да, он хотел, чтобы Ангела наказали. Только хотел, чтобы сделать это предоставили ему.
– Аласдэр, узнай, сколько они платят своему полисмену. Я удвою его сумму, если он приведет женщину сначала ко мне.
– Проще простого, старина. Деньги смазывают любые колеса.
Маркиз вдруг стукнул в крышу экипажа. Уиттл сразу замедлил ход.
– Что теперь, Дев?
– Грейсчерч-стрит! – крикнул в окно Девеллин и повернулся к другу: – Я решил повидать своего поверенного. Надеюсь, ты не возражаешь, если мы сделаем небольшой крюк?
– Разумеется. Но зачем?
– А затем, как ты, верно, заметил, что деньги смазывают любые колеса. Возможно, теперь самое время направить их немного в сторону Руби Блэк.
Рабочий день на Стрэнде подходил к концу, и Жан-Клод, повесив табличку «Закрыто», уже собирался запереть входную дверь на задвижку. По улице двигался поток клерков и продавщиц, направлявшихся домой обедать и образовавших целую катящуюся реку серой шерсти с плывущими сверху черными шляпами.
«Какая жалость», – подумал Жан-Клод. Англичане всегда одеваются с полным отсутствием щегольства. Но в этом потоке француз вдруг заметил мужчину в ярко-розовом жилете, плывущего, словно лосось, против течения. Вскоре стало различимым его мясистое красное лицо. К несчастью, Жан-Клод слишком долго медлил, ибо «лосось» уже взялся за дверную ручку.
– Обожди, сынок, – произнес тот, толкнув дверь. – У меня тут дело.
Жан-Клод отступил назад и, когда человек вошел, сразу его узнал.
– Mais je ne parle pas anglais![2]
– Чертовы лягушатники, – разочарованно пробормотал визитер. – Где Кем, а? Я знаю, он на месте. Так что иди скажи ему, пусть несет свою тощую задницу сюда, хорошо?
Жан-Клод раскрыл глаза и отрицательно покачал головой:
– Oui, monsieur, mais je ne comprends pas! No anglais![3]Человек воздел обе руки к потолку и в отчаянии потряс ими.
– Oust твой хозяин? Где мусье Кембл? – завопил он. – Я хочу его видеть, capitare?[4]
Черные портьеры внезапно распахнулись, яростно зазвенев кольцами.
– Capitare – итальянское слово, болван, – сказал Джордж Кембл. – И неправильное. Закрывай, Жан-Клод. Я выкину его через заднюю дверь.
Жан-Клод сморщил нос и крепко запер входную дверь. Кембл повернулся к гостю:
– Добрый день, констебль Сиск. Чему это мы обязаны такой неприятностью?
– Уже сержант Сиск. Пойдем, Кем. Это светский визит, и я хочу потолковать с глазу на глаз.
Кембл поднял черные брови.
– Похвальное намерение, делу вроде моего будет не слишком полезно, если увидят, что здесь околачивается полиция, верно?
Жан-Клод тоже прошел в комнату за бархатными зелеными портьерами и начал полировать серебряную чашу, взятую со стола, на котором в беспорядке лежали подобные предметы. Кембл придвинул стул к письменному столу-бюро и жестом пригласил Сиска занять место поблизости. Сержант взглянул на Жан-Клода.
– А как насчет этого? – подозрительно спросил он. – Мне свидетели без надобности.
– Он не говорит ни слова по-английски, старина. – Подняв крышку стола, Кембл достал серебряную фляжку и два маленьких хрустальных бокала. – Арманьяк?
– Я не пью того, чего не могу выговорить.
– Жан-Клод, принеси сержанту Сиску бутылку дешевого лекарства.
Молодой человек проверил содержимое ближайшего шкафа и вернулся с бутылкой джина.
– Парень же не говорит по-английски, – возмутился Сиск.
– Он медиум, – ответил Кембл. – Ну что, ты хочешь глоток светлого или нет?
Когда сержант хмуро наполнил бокал, Кембл поднял свой.
– Тогда за добрые старые времена, – сказал он.
– Что в них такого уж хорошего?
– Никакой полиции, например. В то время честные скупщики краденого могли беспрепятственно заниматься своим делом. А сейчас в этом городе, куда ни посмотришь, везде синяя форма с медными пуговицами. Да, кстати, почему ты не в форме?
Сиск похлопал руками по розовому жилету над внушительным животом.
– Я же сказал, это светский визит. Совсем не то дело, какое я хотел бы делать в форме.
– Сиск, у тебя несомненный дар, – заявил Кембл, скользнув взглядом по одежде гостя. – Только исключительный портновский талант мог соединить. этот оттенок розового с зеленым сюртуком и горчичными брюками.
– Опять надо мной подшучиваешь, да? – сдвинул брови Сиск.
– Я? – Кембл приложил кончики пальцев к груди. – Никогда. А теперь говори, что я могу для тебя сделать.
Проглотив джин, Сиск вытер рот ладонью и полез в карман сюртука.
– Взгляни, – сказал он. – Это список украденных вещей. Я очень хочу их вернуть, Кем. Частным образом.
Кембл развернул замусоленный лист, пробежал его глазами.
– Я редко имею дело с подобными вещами. Карманные часы? Табакерка? Они слишком банальны, мой друг.
Жан-Клод подошел к столу и протянул руку:
– Donnez-le moi.[5]
– Mais naturellement.[6]– Кембл передал ему список. Они еще раз вместе просмотрели его. Толстый палец Сиска указал на строчку.
– В особенности я хочу найти вот это.
– Сапфировую булавку для галстука? – недоверчиво спросил Кембл.