чего нет или не доказано. Ты же прошлое время помнишь? Всем бабам только одно от мужиков и надо. Только варианты разные: денег, отношений, мозгов выклевать. Или что нормальные мужчины никогда не плачут. Кто сказал, в честь чего сказал? Непонятно. Но все знают и уверены в правдивости этих слов. И я тебе не советую об этом думать и говорить, Илона, — начальник затушил самокрутку в пепельницу и выкинул в стоявшее под подоконником ведро с водой.

— Я на твоей стороне, сама знаешь, — продолжил он. — Но ушей и поганых языков тут выше крыши, не благодарные клиенты заложат, так коллеги. Все и закончим на «позорной» площади. Поэтому занимайся работой. Кстати, знаешь, зачем я тебя искал? Нам тут десять билетов на лекцию гуру Фомы Достопочтимого досталось. Своди ребят, может, еще и бабули какие поедут. В отчете приплюсуешь к нашим мероприятиям.

— Это который советовал для проверки любви своей жены привести в дом еще одну? Ты уверен, что это правильные взгляды на жизнь?

— Ох, священная бесконечность Вселенной, ну Илона! Какая тебе разница? Почему ты не можешь просто работать, не задавая вопросов? Нам билеты дали? Дали! Потратить их надо? Надо! А ты ворчишь так, будто они сходят на лекцию и потом к твоему мужу вторыми женами попросятся. В общем, сегодня в четыре часа пополудни. Автобус на десять человек дам. И скажи своим, чтобы хоть нарядились. Не в магазин за газировкой идут, а к гуру. Понимать должны!

Глава 7

Алиса проснулась поздно, почти в двенадцать часов дня. С пересыпа голова была тяжелой, девочка еле оторвалась от подушки. Не глядя, цапнула со стола стакан с водой, выпила залпом. Зевнула, погладила свернувшегося в ногах Мистера Киску. Он тоже почему-то до сих пор дрых, уткнувшись носом в одеяло.

Спалось ей без снов, такой сильной была усталость. Она даже не вспомнила сразу, что произошло накануне. Так, с утра была очередная нудятина на уроках в школе, ссора с девчонками, встреча с Великими…

Сокол, превратившийся в парня! Алиса ахнула и вскочила. Тут же сама себя одернула — нельзя показываться гостю в пижаме. В три счета переоделась в футболку и джинсы, быстро расчесала волосы. Надо умыться и почистить зубы! Бочком-бочком (а то вдруг увидит с кухни) она прошмыгнула сначала в туалет, затем в ванную, где поплескала в слегка опухшее после долгого сна лицо прохладной водой и две минуты, как учила мама, тщательно шерудила зубной щеткой во рту. Вот теперь за свой внешний вид не стыдно.

Девочка выглянула на кухню — сокола нигде не было. Гардина со шторкой оказалось пуста. Ужас ледяными мурашками пробежал по спине. А если он умер ночью, а родители ей не сказали, чтобы не огорчать? А сами просто взяли и уехали?! Она опрометью бросилась в спальню и застыла на пороге.

Привычная родительская кровать в это утро больше напоминала реквизит для сказки «Принцесса на горошине», которую, кстати, не запретили, а наоборот, разбирали в школе как произведение, где описывается эталон женственности и очарования. Нежная, хрупкая, утонченная девушка, при этом стойко терпящая тяготы жизни, даже если они ведут к синякам по всему телу. Алисе никогда эта сказка не нравилась. Но сейчас она невольно хихикнула, увидев кучу одеял, сваленных друг на друга, и гору подушек, из-под которых с постели свисала мальчишеская рука. «Принцесса» в эту ночь предпочла исполнить роль горошины. И правильно, под одеялами всяко теплее.

Алиса постояла пару минут в нерешительности. Будить Индру или нет? Сокол плохо себя чувствовал накануне, вдруг ему стало легче и он, наконец, отсыпается без страха и боли? Она уже хотела повернуться и тихонько уйти, как вдруг гора подушек поднялась, а затем раскатилась по краям кровати.

Из мягкой кучи высунулась встрепанная голова. Парень оперся на руки, приподнялся, посмотрел снизу вверх на Алису и широко улыбнулся.

— Моя прекрасная спасительница пришла пожелать доброго утра? Я очень рад тебя видеть!

— Серьезно? — Алиса смутилась. Мальчишки никогда не говорили ей таких приятных слов.

— Серьезно, — кивнул Индра, а затем перевернулся и сел, сложив ноги под себя. — Я жив, хоть и не совсем здоров, но уже чувствую, как болезнь отступает. Я слаб, но нахожусь там, где тепло и безопасно. А еще ты меня спасла, обманув врага, и за это я тебе вдвойне признателен. Пожалуйста, прими мое восхищение твоей отвагой, силой духа и острым разумом.

Он церемонно положил руку на грудь и склонил голову. Вмиг порозовевшая Алиса поразилась, насколько естественно у него это вышло. Как будто стоит на торжественном приеме в тронном зале волшебного дворца, а не сидит в куче подушек и одеял, больной, лохматый и в выцветшей папиной футболке. Еще и выражается так витиевато, как будто при королевском дворе рос…

— Только вот госпожа твоя мама сказала, что ей не нравится, как я выгляжу. Наверное, всему виной болезнь, но я расстроился. Приличному соколу стыдно уподобляться помятому и оборванному дворфу, который в земле рожден и оттого выглядит зачастую, как будто ничего, кроме той земли, и не видел. Скажи, мой внешний вид вправду настолько отвратителен?

Сокол пытливо уставился на девочку.

И у Алисы в груди что-то тренькнуло и оборвалось.

У Индры были зеленые лучистые глаза и кудрявые волосы, вьющиеся «шапочкой» над головой. Удивительный цвет, в нем, как в крыле сокола, было намешано всего понемногу: и русый, и рыжий, и каштановый. Солнечный луч падал из окна соколу на макушку, раскрашивая ее золотым сиянием. Нос с маленькой горбинкой и густые брови, придававшие лицу слегка хищное выражение. Длинная шея, тонкие косточки-ключицы в горловине футболки и при этом тугие, как канаты, мышцы на предплечьях. Парень явно тренировался каждый день и от уроков физического воспитания не отлынивал. И Алиса была уверена, что в драке он очень опасен. Такие не лезут нахрапом, не играют мускулами и не бьют в лоб, они просто изматывают противника ловкостью и быстротой, а потом добивают…

Что ответить на нехитрый вопрос Алисе, которая только пару месяцев перестала от волнения грызть ногти и до сих пор стеснялась собственных форм, которые вдруг начали округляться? Что она никогда в жизни не видела никого красивее? И что от одного взгляда теплых зеленоватых глаз у нее в груди будто щекочет одуванчиковый пух? И что она прекрасно понимает, что он опасен, даже в истощенном состоянии, что боится его — и при этом отдала бы полцарства (если бы оно у нее было) за то, чтобы просто