Костя еще раз открыл облако. Нашел в гугле инструкцию, как посмотреть последние входы. Нет, без вариантов, только он сам, только с его айпишника. Девчонка влезла, но как? Разблокировка по лицу? Он спал, не сработала бы. Или не спал? Может, психотропные какие? Понять бы… Пин-код ей узнать было неоткуда. А может, он просто с ума сходит?

Костя вновь прочитал письмо. Нет, это точно или розыгрыш, или чей-то план, цели которого непонятны. Так хотелось хоть с кем-нибудь поговорить. Но из друзей только Женя, да и тот не поймет. Остальные так, приятели. Коллеги-писатели, редактор из издательства – с ними лишь выпить вместе. И всем от него что-то нужно. А так хочется, чтобы проявили заботу, выслушали. Кристина… На часах двенадцать. Наверняка, гуляет с сыном сейчас, может, без мужа? Он вроде ребенка всегда на нее скидывает. Ответит? Хотелось просто позвонить – поболтать, как раньше. Пока она не была замужем, он мог набрать ее номер хоть ночью и поделиться чем угодно. Фильм посмотрел, с девушкой поругался, интересную новость услышал. Теперь нельзя. Все строго. Да и опять будет выглядеть последней сволочью. Переспал с ней, ни слуху ни духу, а теперь понадобилась и звонит. Но Кристина выслушает. Наверняка выслушает. Костя хотел уже набрать ее номер, но для начала все же зашел в ватсап и написал: «Привет! Не занята? Можно тебе позвонить?»

Сообщение было прочитано через пять минут. Кристина сразу же начала писать и писала долго. Интересно, почему? Оправдывается, почему нельзя позвонить? Наконец ответила:

«Ты совсем охренел? После того, что ты ночью выкинул, еще звонить собрался?»

Костя ошарашенно посмотрел на телефон:

– Что я выкинул?

– Да пошел ты! От меня чуть муж не ушел, я еле его успокоила.

– Кристин, объясни, что произошло? У меня ощущение, что у кого-то доступ к моему айфону.

Вместо ответа Кристина прислала ему скриншот. В ватсапе с надписью «Костя Константиновский» высветилось сообщение, время 1:05. «Крис, спасибо тебе за тот вечер в Калуге. Прости, что не сказал этого раньше, но сейчас вспоминаю тебя и не могу представить, что мы потеряли столько времени. Было безумно хорошо. Спасибо, что ты есть в моей жизни». Костя побагровел. Нет, у него в ватсапе ничего не было. Он быстро сделал скриншот, где на одном экране горели его сообщения двухдневной давности и нынешнее. Отправил Кристине и подписал: «Больше я ничего тебе не присылал». Она ответила: «Я не знаю, во что ты играешь, но муж вчера увидел, что от тебя пришло сообщение и заставил показать. Мой брак на грани».

– Клянусь тебе, это был не я, – ответил Костя.

Кристина прочитала сообщение. Костя представил себе, насколько она сейчас зла. Но нет, она не сможет долго сердиться. Всегда прощала. Он угадал. Спустя минут десять, Кристина все-таки ответила:

– Позвоню, как смогу.

Костя глубоко вздохнул: все образуется, его так просто не одолеть. Сохранив файл в офлайн на макбуке, он начал писать.

– Что тут происходит?

Оленька вскрикнула и отстранилась от Миши. Муж стоял перед ней, будто злой Черномор из сказки. Его морщинистое тело едва скрывал накинутый на плечи халат. Как же он был отвратителен! Особенно по сравнению с Мишей. Юноша вскочил с дивана вслед за своей возлюбленной. Оба были обнажены. Сомнений в том, что произошло между юными влюбленными, не оставалось.

Ольга быстро сориентировалась.

– Не кричите, – сказала она мужу. – Хотите разбудить слуг? Хотите, чтобы все стали свидетелями вашего позора?

– Твоего позора! – в ярости закричал Павел Григорьевич. – Выпорю тебя как дворовую девку вместе с твоим любовником!

– Не смейте так говорить с ней! – Миша подскочил к старику, но тут же вспомнил про свою наготу и стыдливо прикрылся руками.

– А то что? Щенок! – в голосе графа злость смешивалась с презрением. – Будешь знать, как вскакивать на чужую суку!

Миша смотрел в сторону старика, злясь, но не решаясь ничего сделать. Тот, все же понимая, что юноша сильнее, быстро оглядел комнату, ища, что поможет ему защититься. Взгляд упал на тяжелый подсвечник на столе. Оленька поняла, что задумал муж, и в ту же секунду бросилась к нему. Со всей силы девушка толкнула графа, так что он оказался на полу, и тут же прыгнула ему на живот. Схватив подсвечник, Ольга обрушила его на голову мужа. Она била раз за разом по виску, выплескивая ярость, копившуюся со дня свадьбы. Капли крови из рассеченной кожи летели на ее руки. Чувствуя, как липнет окровавленный металл к пальцам и как складки халата трутся о лоно, врезаясь в его тайные уголки, Ольга погружалась в странное возбуждение. С каждым ударом боль, унижение, насилие, сопровождавшие ее короткую супружескую жизнь, выливались наружу, и никому не под силу было остановить этот поток.

Лишь почувствовав, что граф перестал сопротивляться, она, задыхаясь, нанесла последний удар. Потом ее рука скользнула к его морщинистой шее. Она приложила пальцы к выступающей вене, но не почувствовала ничего. Сердце графа перестало биться. Ни пульса, ни дыхания не было. Обессилев, Ольга села на пол рядом с графом. Она зажмурила глаза, будто не веря, что все это происходит с ней. И лишь подсвечник, что она все еще сжимала своими окровавленными пальцами, удерживал ее в реальности.

– Оля, – вдруг услышала она, – что ты наделала?

Ольга оглянулась и только в этот момент увидела Мишу. Он стоял рядом такой же обнаженный, как и она, но он был чист, а она вся в крови. Как же он был жалок в своем испуге! Только сейчас она поняла, что никогда не дождалась бы от него решимости. Куда ему спасать ее? Сам ребенок. И если что-то делать, то делать самой.

– Миша, помоги мне, – тихо сказала Оленька, слезы блеснули в ее глазах. – Я не понимаю, как это случилось.

Нет, произнести, что она сделала сейчас то, о чем давно мечтала, было невозможно. Ложь – единственный выход. Только так, изображая беспомощную жертву, можно заставить и его чувствовать себя виноватым.

– Но, что… Что делать? – Миша все еще был в оцепенении. Голос его стал высоким, как у ребенка.

– Беги, любимый, беги, – вдруг прошептала она, накидывая пеньюар.

– Но как? А ты?

– Тебя не должны видеть. Я справлюсь. Главное, беги.

– Но тогда тебе придется отвечать одной!

– Я одна и виновата. Уходи, прошу.

Оленька поцеловала его в губы и открыла окно. Миша быстро оделся, но все еще не решался ее оставить. Девушка буквально вытолкнула его. Увидев, как Мишина фигура скрылась в темноте, она вдруг поняла, что может еще спастись. Нужно заставить всех поверить, что граф упал, получив сердечный удар, задел стол, а подсвечник упал ему на голову. Ольга запахнула пеньюар, подошла к мужу и, пытаясь преодолеть брезгливость, обняла его. Эта поза оправдала бы кровь на руках, когда придут слуги. Заняв нужное положение, она истошно закричала.

***