Кроме того, образ журналистки давал еще и то преимущество, что я могла произвольно выбрать тему своего предполагаемого репортажа. И конечно же, я постараюсь выбрать такую тему, которая логичным и естественным образом выводила бы меня на господина Яковлева. Что там говорил Свинтицкий? Кажется, уважаемый Борис Степанович занимается земельными вопросами? Вот и чудненько. Вот и мы займемся… вопросами.

Например, выделение участков под застройку — чем не тема для газетной статьи? Очень даже… Ведь проблем здесь хватает. Пройти путь бесконечных согласований, ожиданий в приемных и блужданий по кабинетам, да материала наберется не то что на газетную статью, на целый роман. С фейерверками, танцами и превращениями.

Идея мне понравилась. С одной стороны, я, ни на что не намекая, просто обращаюсь к уважаемым господам чиновникам с просьбой ознакомить меня с процессом получения земельных участков под строительство.

С другой стороны, следуя по цепочке необходимых согласований, я неминуемо приду к Яковлеву.

Да, идея и впрямь была недурна. Никто не заподозрит, что моя цель — выйти на Яковлева. События сами по себе, как бы даже нечаянно, выведут на него.

Учитывая взрывной характер Яковлева, думаю, мне не составит особого труда в ходе беседы как-нибудь поддеть его и заставить в приступе гнева наговорить лишнего…

Я сразу же вспомнила про диктофон. Нет, на сей раз я уж не допущу оплошности. К тому же журналистке даже по штату полагается диктофон.

Памятуя о предыдущем удачном опыте, я снова решила взять два диктофона. Один я буду использовать, так сказать, легально, если в ходе нашей беседы с господином Яковлевым окажется, что удобнее будет его речь записывать, а другой до поры до времени оставлю в сумочке на тот случай, если господин Яковлев начнет рассказывать что-то интересное по моему делу.

План наступления на администрацию был готов, и я приступила к его осуществлению.

Для начала мне необходимо было создать не просто образ журналистки, а образ привлекательной журналистки. Покопавшись в недрах шкафа, я обнаружила симпатичные джинсики, как бы порванные в самых интересных местах. Один разрез располагался сзади, чуть пониже ягодиц, несколько других — спереди на бедрах, на коленях и на щиколотках.

К джинсам я подобрала очень облегающую полупрозрачную блузочку.

Посмотрев на себя в зеркало, я подумала, что вид даже несколько более откровенный, чем я планировала, но переодеваться не стала.

Однако теперь, когда внешность моя могла привлечь внимание не одного только Яковлева, необходимо было приготовить нужный документ, удостоверяющий мою личность. Какое-то время я занималась углубленным изучением своего архива и в результате обнаружила кусочек пластика, подтверждающий, что я, Татьяна Иванова, действительно являюсь журналисткой, и даже указывалось название газеты.

Когда все было готово, я спустилась во двор, села в машину и отправилась к зданию городской администрации.

Где располагалось здание городской администрации, мне было известно, но бывать там еще не приходилось. Именно поэтому у меня сложилось впечатление, что прежде чем найти то, что мне нужно, мне придется какое-то время слоняться туда-сюда.

Однако, оказавшись на месте, я обнаружила, что моя задача намного проще. На стене вестибюля была вывешена огромная доска, где золотыми буквами на сером мраморе были написаны номера кабинетов и обозначено, какими вопросами люди, сидящие в этих кабинетах, занимаются.

Яковлев занимал 305-й, туда-то я и направилась.

Поднявшись на третий этаж, где располагался нужный мне кабинет (причем по дороге меня три раза пытались остановить, один раз охранник на входе и еще два раза какие-то личности в дорогих пиджаках), я без труда нашла дверь за номером 305.

Вежливо постучав, я открыла дверь и оказалась в приемной.

За столом сидела изможденная женщина средних лет с явными признаками неизлечимой хронической усталости. С первого взгляда мне это показалось странным. Опыт подсказывал, что начальники вроде Яковлева любят модельного вида малолеток с ногами, растущими от ушей. Но, подумав немного, я пришла к выводу, что такая секретарша в приемной Яковлева вполне уместна и даже очень логична.

Действительно, моделей сейчас пруд пруди, и при желании мужчине найти для себя партнершу на вечер не составит особого труда. Тем более человеку с такими доходами, как у Яковлева. А вот найти того, кто делал бы за тебя всю работу и при этом ни на что не претендовал, — это задача посложнее.

Секретарша вопросительно посмотрела на меня.

— Здравствуйте, — поприветствовала я ее, демонстрируя полное счастье от того, что наконец мы встретились.

— Здравствуйте… — к вопросительной интонации добавилась удивленная.

— Видите ли… я работаю в газете. — Я сунула секретарше под нос карточку. — Сейчас пишу статью о проблемах, связанных с выделением под застройку земельных участков в нашем городе. Ведь, согласитесь, здесь есть очень много нерешенных вопросов. И вот, я подумала, — кто же сможет осветить эту тему более компетентно? Конечно, человек, непосредственно занимающийся решением подобных вопросов. Обозначить проблемы… наиболее острые, так сказать, углы. Высказать, может быть, какие-то свои предложения по улучшению этой работы…

Я разливалась соловьем, демонстрируя последнюю степень доброжелательности и общительности. Не прерываясь ни на минуту, я рассуждала о выделении под застройку земельных участков, о проблемах, о вопросах, о компетентности и о том, насколько эта тема важна и интересна для наших читателей.

Моей задачей было заговорить секретаршу.

— …это займет совсем немного времени, — убеждала я. — Я даже совсем нисколько не отвлеку Бориса Степановича.

Я внимательно посмотрела на табличку, висевшую рядом с дверью в кабинет Яковлева.

— Ну… не знаю, — неуверенно сказала ошеломленная моим натиском секретарша.

— Всего лишь десять минут, не больше… — с мольбой глядя на нее, попросила я.

— Ну хорошо, я спрошу.

— Спасибо, спасибо вам большое! — благодарно затараторила я.

Секретарша скрылась за дверью кабинета. А через некоторое время снова появилась в приемной и сообщила, что я могу войти.

Еще раз поблагодарив ее, я направилась к кабинету Яковлева.

Когда Борис Степанович с группой товарищей проходил мимо меня по коридору, я не очень хорошо разглядела его лицо, зато смогла оценить габариты. Это был о-очень крупный мужчина! Но войдя в кабинет, я смогла составить полное впечатление об этом человеке.

Борис Степанович имел довольно грубые черты лица, что, в общем-то, подтверждало теорию о прямолинейном и негибком характере. Огромная челюсть и большой рот говорили об упрямстве и склонности к низменным удовольствиям. Маленькие глазки, низкий лоб… Не было никакого сомнения в том, что такой человек сломает чужую судьбу и даже не чихнет.