Нож был довольно интересным и не совсем стандартным. Лезвие его было широким, коротким и несколько изогнутым. Причем даже сквозь пакет было видно, насколько оно острое. Рукоять была деревянная, прямая, и на ней виднелось нечто вроде орнамента. На расстоянии приблизительно полтора-два сантиметра друг от друга в ней были выдолблены две продольные ложбины, между которыми располагались поперечные насечки, сделанные не перпендикулярно продольным полосам, а несколько наискосок.

На той стороне ножа, которую я рассматривала, поперечные насечки шли по всей длине рукояти, занимая все пространство между продольными полосами от края рукояти до того места, откуда начиналось лезвие. Однако, повернув нож другой стороной, я обнаружила, что там поперечные черточки, начинаясь от края рукояти, не доходят до лезвия ножа приблизительно на треть расстояния.

Я обратила внимание Кирьянова на это интересное обстоятельство, но ему оно интересным не показалось.

— Наверное, такой узор, — равнодушно сказал он.

— Да… может быть… Интересный нож. Ну, а как вообще продвигается дело? Есть какие-нибудь достижения?

— Пока хвастаться нечем. Я, признаюсь, рассчитывал на отпечатки, но вот видишь, они пока ничего не дают. А так… работаем. Идем по обычной схеме — родители, знакомые.

— Что говорят?

— Да ничего особенного. Родители в шоке. Лана давно жила отдельно от них, так что насчет ее дел они совершенно не в курсе. Только ахают да охают. Знакомые, они же коллеги, тоже ничего конкретного сообщить не могут. В связи со спецификой своей работы и с тем, что в ее руки часто попадала эксклюзивная информация, Лана не очень склонна была делиться с коллегами своими планами. Поэтому темы для разговоров вращались в основном по орбите корпоративных сплетен и новых сериалов. Ничего по существу.

— А насчет того, как она оказалась в этой подворотне на Некрасова, тоже ничего нет?

— Абсолютно ничего.

— Все-таки интересно, зачем ее туда понесло… Ведь и время было позднее, да и родственников у нее там, насколько я поняла, нет.

— Да, родственников нет… Кстати, вот еще, встречались с сожителем ее, неким Аркадием Свиридовым. Он тоже журналист, работает в той же газете, что и Лана.

Я не стала влиять на объективность Кирюшиных суждений сообщениями о том, что некий Аркадий Свиридов мне очень хорошо знаком, а решила послушать, что он скажет.

— Ну и как?

— Да так… Очень настаивал на том, что все дело в последней статье Ланы, где говорится про семь смертных грехов и приводятся какие-то там подтверждающие примеры. Думает, что убийца — это кто-то из героев статьи. Мол, потому-то и убили журналистку, чтобы не дать ей возможность закончить и опубликовать статью. Даже передал нам черновики на хранение, разумеется в электронном виде. Ну, чтобы никто их у него не украл.

В голосе Кири явственно слышались саркастические нотки, и я почувствовала себя уязвленной. Получалось так, что я трачу силы и свое драгоценное время на то, что подполковник Кирьянов даже не считает достойным внимания.

— Ты читал статью? — спросила я у Кири.

— Так, просмотрел одним глазом.

— И считаешь, что в ней нет никакого намека на мотивы?

— Ну, как тебе сказать… По большому счету, пожалуй, нет. Конечно, если лопнут все остальные версии, нам придется заняться и этой статьей, но, честно говоря, в перспективность этого направления я верю с трудом.

— А какое же направление ты считаешь перспективным?

— Например, то, над которым мы работаем сейчас.

— Тайный покровитель Ланы?

— Ну, не такой уж и тайный… Хотя, конечно, учитывая статус клиента, работать по нему сложно. Персонам такого уровня трудно бывает что-то предъявить, даже имея на руках конкретные улики, а у нас нет и намека на них. Связь его с Ланой невозможно доказать, ведь они свои отношения не афишировали и встречались тайно. Поэтому работа идет медленно. Собираем материал буквально по крупицам — там слово, тут полслова. С такими темпами дело может затянуться на несколько лет.

— А другие версии?

— Из перспективных, на мой взгляд, остается только немотивированное убийство. Какие-нибудь хулиганы или наркоманы. Но в плане достижения результатов здесь ситуация еще печальнее, чем с Базеевым. Пробивать всю городскую шпану подряд, не имея никаких наводок и ориентиров, — это, сама понимаешь, тоже времени займет немерено. Поэтому я как-то больше надеюсь на нож. Отпечатки на нем достаточно четкие, и если нам удастся установить их владельца, то, думаю, это поможет раскрутить дело.

— Но, учитывая, что в картотеке этот владелец не числится, на его поиски тоже может уйти немало времени.

— Не скажи. Если человек склонен к неконтролируемой агрессии, то рано или поздно он себя проявит. А судя по характеру нанесенных ранений, это именно такой человек.

— Ну, как знаешь, тебе виднее. Что ж, улику свою я тебе отдала, на нож посмотрела, — пора и честь знать.

— Заходи, если что.

— Обязательно.

Распрощавшись с Кирей, я села в машину и поехала домой.

* * *

Оказавшись в своей квартире, я устало плюхнулась на диван, еще не веря, что закончился наконец этот длинный и такой насыщенный событиями день. Оставалось только свести в единое всю полученную информацию и сделать выводы.

Но в голове была полная неразбериха. И вызвана она была, скорее всего, именно чрезмерным обилием информации. Поэтому я решила на какое-то время полностью отвлечься от всех адвокатов и чиновников вместе с их грехами и расслабиться.

Лучше всего в ванне. Просмотрев имеющиеся в моем арсенале косметические средства, я обнаружила небольшой пузыречек, содержащий эфирное масло розового дерева. Вдохнув аромат, я тут же убедилась, что это — самое то.

Через короткое время я уже могла погрузиться в великолепно пахнущую, покрытую воздушной пеной воду и, блаженно расслабившись, поняла, что вот оно — счастье.

Просидев в ванне полчаса, я приняла контрастный душ, намазалась разными кремами и благовониями, надела свой любимый махровый халат и пошла в кухню варить кофе.

Смолов в кофемолке зерна, я поставила турку на плиту и стала наблюдать, как закипает вода.

Да, день получился насыщенный. Конечно, главное место среди всех событий занимали происшествия, связанные с адвокатом Свинтицким и его агентом Сашей. Я должна была признать, что хотя мне и удалось выудить у них кое-какие признания, но все-таки нельзя было сказать, что я подвергла их плотной разработке. Сегодняшние мои действия можно было отнести к разряду предварительных, позволяющих сделать только самые первоначальные заключения о том, стоит или нет работать по адвокату и его агенту дальше.

«Итак, что же говорит в пользу того, что две названные персоны причастны к убийству Ланы? — рассуждала я. — Несомненно, в пользу этого говорит то, что последней были известны некоторые их темные делишки, которые они не хотели афишировать. Что ж, прекрасно.