два заряженных пистолетов. Он последние несколько недель с ними не расставался…

После того, как русские демонстративно сожгли Кольбера, наступило некоторое затишье. Из-за чего многие причастные к проказам в России и особенно покушениям на высокопоставленных лиц, расслабились. А зря… очень зря…

Он скосился на листки, лежащие беспорядочно на столе. Имена. Имена. Много имен. Они все были исписаны — считай без чистого места. И почти все перечеркнуто… почти все. В верхнем листке оставалось чистым только одно имя — его.

— Еще вина? — спросила молоденькая служанка. Хорошенькая, он ее за это себе в свое время и взял, но сейчас она не вызывала в нем никаких эмоций…

Сначала начали пропадать рядовые исполнители. Не все. Отнюдь не все. Только те, которые, так или иначе, оказались причастны к делам в России и Мекленбурге.

Исчезали они чисто.

Аккуратно.

Ни одного свидетельства.

Словно корова языком слизывала.

Вот вчера видели, а сегодня уже нет. И следов взлома в жилище нет…

Он тогда напрягся.

Когда же стали исчезать кураторы этих бойцов он попытался отрезать ниточки, ведущие к нему. Но не успел.

Пытался.

Спешил.

Но не только он один испугался происходящего. Многие его подчиненные попытались скрыться. Может кто-то и выжил? Кто знает? Если хорошо схоронился. Однако попытка обрезать ниточки явно не удалась. Не так давно пошли пропажи особо приближенных людей.

Тех, кем он жертвовать не мог.

Тех, на ком базировалось его могущество и влияние. Его положение правой руки Кольбера, а теперь и Дюбуа…

И вот они все кончились.

Или попрятались, забившись куда под камень, или погибли — тут ведь не узнать. А то, что русские лейб-егеря убивают причастных к покушениям на царевича и герцога, он не сомневался. В Речи Посполитой они уже ясно продемонстрировали свои подходы и методы…

— Жанна! Вина! — крикнул он, когда допил красную жидкость и с раздражением уставился на дно бокала.

Послышались шаги.

Другие.

Это была не Жанна.

Мужчина резко обернулся, пытаясь схватить пистолет, но замер в нерешительности. Перед ним находилось несколько человек. На первый взгляд обычная одежда, неприметная. Только на головах какие-то вязаные чулки с прорезями для глаз и рта, а на руках тонкие кожаные перчатки. И что еще хуже — какое-то огнестрельное оружие. У всех. В этой полутьме плохо освещенного помещения было толком не разглядеть. Да и не требовалось. Даже будь у них простые пистолеты — он погиб бы быстрее, чем схватил хотя бы один из своих «стволов».

— Что вам нужно?

Молчание.

— Кто вы такие?

— Ты знаешь, — ответила, выступившая из тени Жанна, с какой-то странной усмешкой.

— Что? Я не понимаю! Это розыгрыш какой-то?

— Спасибо за список, — кивнула она на стол. — Мы боялись кого-то упустить.

— Жанна… — опешил мужчина.

— Ты сам себя выдал. И их всех тоже, — вежливо улыбнулась она. — У тебя есть последнее желание? Алексей Петрович просил нас быть вежливыми. По возможности.

Он нервно сглотнул.

— Я… вы… я хочу жить.

— Исключено.

— Я… я заплачу!

— Тебе не хватит денег, — улыбнулась молодая женщина.

— Я отработаю!

— Не интересует. Все?

— Нет! Нет! — воскликнул мужчина, ринулся к пистолету и тут же прозвучал выстрел. — А-а-а-а! — закричал он, баюкая простреленную кисть.

Жанна же молча сделала несколько непонятных жестов. И бойцы, ловко подхватив это человека, поволокли на кухню. Он пытался кричать, но пара коротких, жестких ударов куда-то в район живота заставило его заткнуться, лишь сдавленно постанывая.

Зашли.

Кухарки и поварята сидели в дальнем углу связанные, с кляпами во рту и повязками на глазах. Как, впрочем, и все слуги в доме.

Человека подтащили к ведру с помоями. Ловко перевернули и погрузили головой в эти отходы…

Когда тело перестало дергаться бойцы сделали контроль. И быстро удалились. Все. А с ними и Жанна. Бывшему сподвижнику Кольбера, организовавшего массу диверсий против России, наступил конец. А перед тем всем его подчиненным, вовлеченным в эти дела…

* * *

— Думаете уже все кончено? — тихо спросил Филипп, герцог Орлеанский с некой опаской поглядывая на страшные молнии за окном.

— Если и нет, то этой ночью, — произнес Дюбуа.

— Может быть, нам стоило вмешаться?

— И как вы себе это представляете? — грустно улыбнулся министр иностранных дел.

— Применили бы войска. Заманили бы их какой наживкой и взяли или перебили.

Дюбуа грустно вздохнул, а герцог сразу же добавил:

— Вы думаете, мы бы не справились?

— Войска занимают много места. Кроме того, они шумные. Их не скрыть. Так что будьте уверены, покушение бы просто отложили. На неделю. На месяц. На год. Неважно. Как показала ситуация русские умеют ждать, все тщательно готовить и действовать наверняка.

— Вы давно знали?

— Конечно, давно. И видит Бог, пытался. Но… мы просто ничего не успевали. Поначалу нам показалось, что они идут от подчиненных к их кураторам, пытками выбивая сведения. Мы попробовали обрезать цепочки, но это ничего не дало. Они словно бы знали до начала ликвидации всех участников.

— Значит… Шпионы?

— Да. Без всякого сомнения. Судя по всему, они внедрили шпионов у всех