Но она уже не видела его, слезы горячими неуютными ручейками покатились из глаз к ушам, но до ушей не дотекли, остановились где-то, а глаза нестерпимо защипало.

– Амфиарай, – шептала она, давясь слезами. – Как ты мог? Я же была у Оскара, говорила с ним, я ушла от него…

«Она бредит, она бредит, называет себя Ритой, потом произносит слово, похожее на «амфору» и упоминает имя Оскар…»

Рита слышала, как Амфиарай разговаривает с кем-то, кого она не могла видеть, – говорящие выпали из поля ее зрения.

Тогда она попробовала пошевелить рукой, и ей это, к счастью, удалось. Значит, я не совсем парализована… Медленно поднося руку к голове и пытаясь понять, куда делись слезы, она наткнулась на что-то жесткое и шершавое, что заменяло ей голову. И тогда она поняла, что это либо гипс, либо засохший и окаменевший бинт, который ей мешал хорошо слышать голоса и который она приняла за меховую шапку. Ближе к вискам он был влажным. От моих слез.

Он снова появился перед ней, и она даже разглядела его улыбку.

Амфиарай…

– Рита, сейчас сестра сделает укол, и вы еще немного поспите. Я уверен, что уже к вечеру вам будет лучше, и тогда вы сможете мне рассказать и про амфоры, и про другие интересные вещи.

– Амфиарай – это имя, это не амфора, – вдруг довольно четко, несмотря на мешавшие ей при разговоре трубки, которые (она поняла это уже позже) проникали ей прямо внутрь, садня горло и мешая дышать.

– Имя? Женское?

– Да нет же!

– Значит, мужское…

Она, утомленная столь долгим разговором, кивнула.

– Это ваш муж?

Она повернула голову: нет.

– Сын?

Нет.

– Брат?

Нет.

– Родственник?

Нет.

– У вас есть муж?

Да.

– Вы можете назвать его имя?

– Оскар Арама.

– Значит, вы Маргарита Арамова?

– А-ра-ма.

– А… Это фамилия такая странная: Арама?

Да.

– А меня зовут Сергей Можаров.

Да.

– Вы сами выбежали на дорогу… Я понимаю, конечно, что сейчас не время выяснять такие вещи, кто виноват, а кто нет, но вы должны знать, что я сделаю все, чтобы поднять вас на ноги. Сейчас вы находитесь в отдельной палате, за вами следят лучшие специалисты этой клиники. Вы можете пообещать мне, что не подадите на меня в суд?

Да. Она снова кивнула головой. Ей было все равно.

– Тогда до встречи, Рита… У вас красивое имя… Жаль, что все так получилось.

Бирюзовое пятно, закрывшее перед ней все пространство, принесло ей облегчение: откуда-то хлынуло что-то горячее, похожее на закипевшую и полную сонной дури кровь, и Рита уснула.

Сергей Можаров вышел из палаты, сел на белый кожаный диван в холле и задумался. Вся его жизнь, все его будущее сейчас зависело от лежащей в палате под капельницей девушки по имени Маргарита. И он, зная об этом, все равно не выдержал и из трусости повел себя перед ней как последняя свинья. «Вы сами выбежали на дорогу…» Как будто ей сейчас до этого. Да, безусловно, его деньги обладают могуществом: главврач, лечащий врач и практически весь медперсонал, имеющий отношение к этой Маргарите, куплен, и все будут молчать. Но ведь он ничего не знает о потерпевшей и даже предположить не может, как она себя поведет, когда окрепнет и встанет на ноги. Хотя и здесь тоже можно все решить с помощью денег. Но что? Если, к примеру, она замужем за человеком, который сейчас разыскивает ее и который рано или поздно все равно выяснит, кто сбил его жену и так долго (уже почти двое суток!) не сообщает никому о случившемся, то никакие деньги здесь не помогут. Но опять же, если только этот человек настолько состоятельный, что сможет позволить себе не принять его помощь. С другой стороны, рассуждал не спавший вот уже две ночи Можаров, какой смысл ее мужу обращаться в милицию и требовать завести против него уголовное дело о наезде, если в результате все равно Можарову придется платить деньги за нанесенный этой несчастной девушке (якобы) моральный ущерб… Вот если бы он, сбив девушку, скрылся с места преступления независимо от того, кто виноват в том, что она угодила к нему под колеса, тогда другое дело. Такой водитель должен нести наказание. Но ведь он сразу же привез ее сюда, заплатил, кому только можно было, чтобы ее, окровавленную и не подающую признаков жизни, сразу же прооперировали. Трепанация черепа – надо было срочно извлечь из мягкой части головы обломки черепных костей, наложить швы…

Обо всем этом он вспоминал, как о кошмаре. Зато теперь, когда Сергей увидел потерпевшую и даже немного поговорил с ней, он немного успокоился. Она жива, хотя пока еще и пребывает в полубредовом состоянии. Но ему объяснили, что это вполне нормальное явление после такой операции и наркоза.

Сергей Можаров был директором фирмы, занимающейся продажей и установкой пластиковых окон, и снимал офис на втором этаже одного из самых старых домов на Цветном бульваре. Два года тому назад он развелся со своей женой, связавшейся в Турции с молодым «шоколадником» и в течение целого года челноком катавшейся к нему в Стамбул и обратно под прикрытием традиционного и теперь уже малоприбыльного «кожаного» бизнеса. В результате этих частых поездок жена вышла замуж за своего «шоколадника» и переехала в Турцию, а Сергей с головой ушел в работу. Он стал редко появляться дома, ничего не готовил, предпочитая питаться в небольшом гриль-баре пельменями и грибными супами, а чтобы не увязнуть полностью в грязи, пропадая все время в офисе, попросил свою соседку Эмму Викторовну, одинокую молодящуюся пенсионерку, взять на себя уборку квартиры и стирку белья. Старушка, услышав, сколько ей будут платить за в общем-то привычную для каждой женщины работу, сразу согласилась. Сергей знал, что заработанные таким образом деньги она будет тратить на свой крохотный самодеятельный театр, которым она руководила вот уже почти десять лет и в котором проводила почти все свое время, ставя спектакли на собственные сюжеты и даже гастролируя по провинциальным клубам.

И так бы все и продолжалось, если бы на Краснодонской ему под колеса не метнулась какая-то ненормальная… Арама. Ну и фамилия! Ее муж еврей. Оскар Арама. Представив себе, что происходит сейчас в семье Маргариты и как должен чувствовать себя муж, жена которого исчезла и не появлялась дома двое суток, Сергей испытывал угрызения совести, но что-то предпринимать, чтобы разыскать этого человека, зная его имя и фамилию, пока не мог решиться. Боялся. И все же, подумав хорошенько, пришел к выводу, что действовать следует очень осторожно и выйти на этого Араму таким образом, чтобы тот ничего не заподозрил.

Приехав из больницы к себе домой, он вставил в компьютер диск с номерами абонентов всей Москвы, набрал «Арама Оскар», и на экране почти сразу же возник номер телефона. Что теперь? Ну, позвонит он, что дальше-то? Здрасте, я сбил машиной вашу жену, ей сделали трепанацию черепа, а в остальном все прекрасно, она пришла в себя…