– А разве это плохо? Люди время на кафе не тратят, значит, больше торгуют, и вы приличную долю получаете…

– Много ты знаешь.

– Знаю, был опыт.

– Знает он… А я знаю, что ты под крутого косишь. А сам – лох. Такой же торгаш, да еще на побегушках…

– И платить не хочет, – угрюмо глянул на Ефима Гошан.

– А кто хочет?.. Но я все понимаю…

Глупо было бы упираться рогом. Дикая страна, дикие законы первобытного рынка. Хочешь жить – играй по правилам.

– Сколько?

– Две копейки.

– Двадцать процентов? – уточнил Ефим.

– Да, и за две недели… А потом за каждый день…

– Давайте двадцать пять, – предложил он.

– Издеваешься? – напыжился Костян.

– Нет, дело говорю… Я вам двадцать пять буду отстегивать, а вы мне с рынком поможете. Чтобы только я здесь людей кормил… Вам же выгодно: двадцать пять лучше, чем двадцать. И с одного удобней получать, чем со всех…

– Рынок большой, – в раздумье сказал Костян.

– Вот я и говорю. Тысячу людей на довольствие поставлю, с каждого по десятке навара, итого десять тысяч в день, ваша доля две с половиной. А в неделю? А в месяц?..

– А в глаз?.. Раскудахтался… Двадцать пять, раз уж напросился, но никаких поблажек… Или скажешь, семью кормить надо? – ухмыльнулся Костян.

– И скажу, – кивнул Ефим.

– И кто у тебя в семье? Дана?

– Допустим.

– Кого ты там из-за нее убил?

– Не важно.

– Трепач ты. Не люблю трепачей…

– Я тоже много чего не люблю.

– Это наезд? – нахохлился Костян.

– Нет.

– Что, очко жим-жим?..

– За своим смотри…

– Я сейчас из твоей башки кастрюлю сделаю, кашу в ней варить будешь…

– Что, прямо здесь? Или, может, в сторонку отойдем?

Ефим понимал, что поступает более чем опрометчиво. Он давно уже не тренировался, но это мелочь. Гораздо опасней было само противоборство, в которое он вступал. В принципе он мог справиться с одним Костяном, но с ним Гошан, и вдвоем они сделают из него котлету. А если им вдруг не повезет, то за них выступит вся бригада, в которой они состояли…

И все ж Ефим пошел вслед за Костяном и скоро оказался в свободном от людей пространстве между двумя рядами железных ларьков.

Костян шел впереди, Гошан – сзади, отрезая Ефиму путь к отступлению. Костян резко остановился и, быстро глянув через плечо, выбросил назад ногу. Если бы Ефим не ждал удара, он бы не успел среагировать и ему пришлось бы туго. Но он увернулся от ноги, более того, смог поймать ее и с силой дернуть вверх и на себя. Сумка упала на землю, но Ефиму сейчас было не до нее. Он уверен был в том, что сейчас ударит Гошан, поэтому поспешил повернуться к нему лицом. Удар последовал, Ефим увернулся от него, нанес ответный, но сбить парня с ног не смог. Тем временем Костян поднялся с земли и присоединился к своему другу.

Ефим попал под град ударов, но на ногах держался крепко. Бил и в ответ, постоянно лавируя так, чтобы противник не оказался у него за спиной. В конце концов Костян понял, что Ефима не одолеть.

– Хорош, – останавливаясь, махнул он рукой.

Под глазом у него надулся мешок, нос распух от меткого удара, на губе кровь. Гошан выглядел не лучше. Но больше всех досталось Ефиму.

– Ты правда ничего боец, – кивнул Костян.

И, увидев любопытного ларечника, на свою беду высунувшегося понаблюдать за поединком, вызверился на него:

– Ну чего уставился, козел? По рогам хочешь?

Ларечник спрятался в своей будке, но было уже поздно. Гошан зашел к нему, закрыл за собой дверь. Ларек пару раз содрогнулся от мощных ударов, а потом появился Гошан – в руке бутылка водки, пластиковые стаканчики.

– Что там у тебя? – показав на валяющуюся сумку, спросил у Ефима Костян.

– Да так, осталось немного…

– Что есть в печи, на стол мечи…

Стол он соорудил из нескольких ящиков, Ефим разложил по тарелкам горячее, Гошан разлил водку.

– Значит, Ефим тебя зовут? – хмуро, но с улыбкой во взгляде спросил Костян.

– Ефим.

– Из каких краев будешь?

– Из уральских.

– Там братовал?

– Было дело.

– И Дану оттуда привез?

– Ну да.

– От кого сбежал?

– Зачем сбежал? Просто уехал. От ментов подальше…

– Понятно… Из-за такой бабы на все пойдешь…

– Она не баба.

– Не цепляйся за слова, не люблю… Давай, брат, накатим за знакомство!

Драка страшна враждой, но хорошо, если она заканчивается сорокаградусной мировой… Домой Ефим вернулся, что называется, на бровях.

– У соседки был? – надув губки, спросила Дана.

– У соседей… С бандитами выпивал… Что лучше, с бандитами или с соседкой?

– И то плохо, и то…

– Из двух зол выбирают меньшее. Я выбрал конкретных пацанов… Они меня данью обложили. Двадцать пять процентов от прибыли – им. Зато весь рынок мой. А там торгашей больше тысячи, если всех обнять, то есть объять, это… в общем, круто будет… А соседки пока нет. Но будет…

Ефим всерьез договорился с братвой о монополии на быстрые обеды, но, чтобы обеспечить ими всех торгашей, срочно требовалось расширить производство. Можно было арендовать помещение, оборудовать его под цех горячей пищи, нанять поваров и разносчиков, но Ефим пошел несколько другим путем. Он не поленился и навел справки о женщинах пенсионного возраста, проживающих в его доме, обошел всех и с некоторыми заключил устный договор на поварские услуги. Ефим обеспечивает их продуктами, они возвращают их горячими обедами. Разумеется, не безвозмездно. И разносчиков он тоже нашел…

Дана вернулась домой в плохом настроении.

– Представляешь, эта сволочь сказала, что я должна заплатить за свидетельство! – возмущенно пожаловалась она.

– Деньги есть, заплатишь…

Увы, у Ефима не было больше времени на то, чтобы сопровождать Дану на курсы фотомоделей. Впрочем, она особо и не усердствовала, посещая далеко не каждое занятие. Неудивительно, что ей отказали в свидетельстве об окончании курсов.

– Ты не понял, он хочет, чтобы я заплатила ему натурой.

– Он так и сказал? – похолодел Ефим.

– Ну, не прямым текстом. В общем, намекнул…

– Разберемся…

Он хотел преподнести Дане сюрприз. Повод для радости у него был, но из-за какой-то модельной сволочи праздник был испорчен.