– Да, смотрел, вроде не липа. Но подделка может быть очень качественной…

– Ты мне тут не фантазируй. Бери людей и давай за этой сукой!

Неужели убийство Герыча, Шагая и Портного – все-таки звенья одной цепи? Если так, то идет охота и на него самого…

Без косметики, в домашнем халате Рая смотрелась запущенно, неряшливо. Увидев Кирилла, она тут же закрыла дверь, но все-таки он успел ее разглядеть.

– Рая, я не понял!

– Я сейчас! – донеслось из-за двери.

Жила она на втором этаже и в принципе могла спрыгнуть с балкона, но Климкин уже отправил человека на другую сторону дома, чтобы отсечь ей путь отступления.

Три авдеевских телохранителя с ним; относились они к нему с легким снисхождением, но все-таки воспринимали как босса, выполняли его распоряжения без особых проволочек. И это льстило его самолюбию. Приятно осознавать, что ты не последний человек в серьезной системе.

– Рая, я очень тебя хочу! – крикнул он, отходя в сторону так, чтобы выстрел через дверь не задел его.

Телохранитель Боб последовал его примеру, и еще он ласково провел ребром ладони по затворной раме пистолета. Ствол у него служебно-боевой, чем, увы, Кирилл пока похвастаться не мог. Впрочем, начальник службы безопасности Авдеева уже решил с этим вопрос – Климкина взяли в штат охранной фирмы, осталось только дождаться лицензии, которая даст право на служебное оружие.

– Сейчас, сейчас! – крикнула из-за двери Рая.

– Может, дверь выставим? – спросил Боб.

– Не надо.

Возможно, Рая тянула время, чтобы одеться и улизнуть через балкон. Но Кириллу почему-то казалось, что не станет она от него убегать.

И точно, Рая открыла дверь через пять минут. И глаза у нее накрашены, и губы, лицо напудрено, светлая курточка поверх красного в облипку платья, босоножки на шпильке. И кокетливое томление в глазах.

– Я за тобой, – улыбнулся Климкин.

– Я же говорила, что мы еще увидимся, – приласканной кошкой сощурилась она и, опершись плечом о дверной косяк, с игривой нежностью провела пальцем по его щеке.

– Ну, надо же чем-то заняться в час досуга.

– А это кто? – взглядом показала она на Боба.

– Телохранитель мой.

– Ух ты!

– Поехали?

– Куда?

– А куда угодно!

– Вот! Именно этого я и хотела!

Аркадий Васильевич выделил ему не только людей, но и джип охраны. Кирилл помог Рае сесть на заднее сиденье черного «Гелендвагена», сам устроился справа от нее, а Боб – слева.

– Ой, ребята, вы что, в бутерброд хотите меня взять? – шаловливо хихикнула блондинка.

Похоже, она не понимала, что происходит. Или придуривалась, чтобы сбить Кирилла с толку, или она не чувствовала за собой никакой вины.

– А почему про Витю ничего не спрашиваешь? – спросил Климкин, когда машина тронулась с места.

– А чего про него спрашивать? Он же меня бросил, – грустно вздохнула Рая.

– Ты хотела сказать, что он тебя оставил?

– Нет, он меня бросил!

– А может, оставил? И тебя оставил, и всех нас, да?

– Бросил он меня!..

– Но ничего, ты ему за это отплатила, да?

– Ну а как же! Сколько он там без секса со мной? Три дня? Нет, четыре!.. Четыре дня без секса со мной – это самое страшное наказание!

– Хочешь сказать, что я был наказан всю жизнь? – усмехнулся Кирилл.

Не похоже, что Рая вела игру, чтобы ослабить его бдительность, но все равно он не спускал с нее глаз, следил за каждым ее движением. Он ее не обыскивал, и, возможно, в рукаве курточки у нее был спрятан нож.

Но за два часа, что были они в пути, ничего не произошло, и машина въехала в ворота, за которыми виднелся дворец Авдеева – а как еще можно было назвать его дом в полторы-две тысячи квадратных метров? И не двор у него, а настоящий архитектурно-парковый комплекс – с фонтаном, беседками, арками, фигурными кустарниками на газонах…

– Ух ты! Ничего себе! – восхищенно протянула Рая.

Примерно в таком же состоянии духа находился и Кирилл, когда впервые попал сюда, правда, восторг свой он так бурно не выражал.

Водитель знал, куда ехать. Машина обогнула дом, проехала мимо большого бассейна и остановилась возле гостевого дома.

Рая хотела пройти в холл, но Боб схватил ее за руку и увлек в подвал.

Полы в подвале застелены дорогой кафельной плиткой под мрамор, стены оштукатурены, огрунтованы, модно покрашены, потолки подвесные со множеством лампочек, арочные проходы. Здесь запросто можно было жить, но все-таки это был подвал – без окон, через которые можно было выбраться на свободу, и с крепкой входной дверью.

И еще посреди самой большой комнаты там стояла кресло на манер тех, в которых инквизиторы пытали своих жертв. Именно сюда Боб и посадил Раю.

– Это что, прикол такой?

Голос ее звучал весело, но в глазах уже заметалось подозрение. Начинает до нее доходить, в какую историю она вляпалась.

– Ага, на прикол тебя сажаем, – кивнул Боб, защелкнув на ее шее стальной ошейник.

И руки на подлокотники уложил, зафиксировав их браслетами. И по ногам ее сковал.

– Эй, я так не играю!

– А кто с тобой играет, девочка? – послышался вдруг голос Аркадия Васильевича.

Он неторопливо вошел в комнату, сел в подставленное кресло без всяких изуверских штучек. Тросточка у него в руках с набалдашником из слоновой кости. А в глазах необычайный лихорадочный блеск. Так, наверное, возбуждаются палачи, которые в силу своей извращенности обожают глумиться над жертвами.

– Это не игра, это серьезный разговор. Ты убила моего друга, и теперь я собираюсь предъявить тебе счет, – сказал Авдеев.

– Я убила твоего друга?

Аркадий Васильевич неспешно поднялся, с вялостью в движениях подошел к Рае и резко ударил ее тростью по пальцам.

– Не «ты», а «вы», – возвращаясь на место, будто бы нехотя обронил он.

– Я не убивала вашего друга, – захныкала Рая.

– Кирилл, объясни ей! – потребовал Авдеев.

– Ты человека убила, – сомневаясь в том, сказал Климкин. – Ты отравила Виктора Антоновича у меня на даче.

– Я отравила? Чем я могла его отравить?

– Ты не знаешь, чем ты его отравила? Ты не знаешь, как назывался порошок, который ты подсыпала ему в коньяк?

– Ничего я ему не подсыпала!

– Врешь!

– Не вру!

– Кто тебе заказал Портнова?