– Портнов?

Мама не знала Виктора Антоновича лично, но слышала о нем. Как-никак он был начальником Кирилла.

– Ну да, приехал вчера ночью, пьяный…

– Зачем приезжал?

– Да бабу какую-то снял, не знал, куда ее везти, про меня вспомнил… Это у него уже не в первый раз.

– Говорила же тебе, уходи ты от него.

Мама много раз предлагала Кириллу перейти на работу к ней, свой бизнес обещала ему отдать, когда он войдет в курс дела. Но ведь салоны красоты – это женский бизнес, из мужчин там только геи работают. Может, и нормальные мужики в этих гламурных мирах обитают, но Кирилл находился в плену стереотипов и не мог через них переступить. Да и нравится ему рисковать…

– Да нет, меня все устраивает. К тому же я теперь с Авдеевым работать буду. Он меня к себе берет.

– Авдеев?! Тебя?! К себе?.. – На какие-то мгновения мама зависла в раздумьях.

– А что не так?

– Я знаю, чем занимается Авдеев.

– Чем?

– Мафия у него. Самая настоящая мафия!

– Не преувеличивай.

– Да нет, я знаю, что говорю. Сколько я его помню, он всегда был по уши в криминале…

Распалилась мама, и Кириллу захотелось ее остудить.

– И сколько ты его помнишь?

– Тебя еще не было… Э-э, давно уже помню…

– Ты его еще до моего рождения знала? – удивленно повел он бровью.

– Вообще-то мы в одной школе учились… – Судя по выражению лица, мама сомневалась в том, что ей следует об этом говорить. – Пока он учился… Он в пятнадцать лет уже в тюрьму сел, если ты не знаешь…

– Не знаю. Я досье на него не собирал.

– Если будешь собирать, ко мне обратись, я кое-что про него знаю…

– Беру на заметку.

– На заметку он берет! – передразнила его мама. – Знал бы ты, что это за человек, ты бы так не говорил.

– Так просвети меня, темного.

– Шпана он, твой Авдеев. Насильник, грабитель и бандит…

– Насильник?

– Ну, ходили слухи…

– И чего ж ты помощь от него приняла?

– Потому что тебя на ноги ставить надо было… Мафия у него, понимаешь…

– Бизнес у него. Большой бизнес. Частью теневой.

– А теневой бизнес – это не мафия?

– Мафия в классическом понимании – это семья. У Дона Корлеоне было три сына… Нет, еще четвертый был, приемный… И дочь еще была. Родная… А у Авдеева детей нет.

– Ты откуда знаешь?

– Был как-то разговор. Он сказал, что нет у него сына, чтобы свой бизнес передать…

– Когда он тебе это сказал?

– Когда в институт меня определял…

– Что еще он сказал?

– Сказал, что родных детей у него нет, но все, кто предан ему, – это его приемные дети. Что-то в этом роде…

– И ты пытаешься доказать, что предан ему? Сыном его хочешь стать?

– Да нет, как-то не думал, – пожал плечами Кирилл. – А что?

– Да то, что не нравится мне все это…

– Ты не переживай, ничем крамольным я заниматься не буду, – не очень уверенно сказал он.

– Не переживай… Если бы ты знал, что это за человек, если бы ты знал… Ладно, я поговорю с ним.

– Насчет меня? Только попробуй! – встал в позу Кирилл.

– Ух ты! – возмущенно посмотрела на него мама.

– Ух я!

– Я понимаю, что ты молодой, все у тебя в розовом свете.

– Мам, не надо меня разубеждать. Я уже принял решение.

– Решение он принял… С этой Женей у тебя серьезно?

– А я тебя когда-нибудь с кем-нибудь знакомил?

– Нет.

– А девчонок у меня много было. Но ни с кем ничего серьезного. А с Женей все очень серьезно. Очень-очень серьезно… Мне кажется, я влюбился.

И еще Кириллу казалось, что сейчас он покраснеет, настолько смутили его собственные слова. Одно дело думать о любви, и совсем другое – признаться в ней вслух, тем более перед мамой.

Мама провела рукой по его волосам, с теплой улыбкой посмотрела в глаза:

– Кирилл, ты у меня уже такой взрослый. Где ты с ней познакомился?

– В кафе. А что?

– И часто она в кафе бывает?

– Так, понятно, – Кирилл недовольно глянул на маму. – Работала она в кафе, официанткой. Работала. Официанткой. Официанткой работала, а не проституткой…

– Еще бы она проституткой была…

– Не была. И не будет. И еще ты должна знать, что в обиду я ее не дам.

– А у меня есть повод обидеть ее?

– Возможно.

– Так, это интересно.

– Она сирота, воспитывалась в детдоме.

– И что?

Мама и сама понимала, что могло не устроить ее в этом факте, но сделала удивленные глаза. Лучше так, чем прямое осуждение.

– Ну, вдруг ты думаешь, что ей нужна моя квартира, мои деньги…

– А ей это не нужно?

– Нет. У нее своя квартира в Москве, и прописка московская. И не корыстная она…

– Ой ли!.. Плохо ты знаешь женщин, поверь, они такими святошами могут прикинуться, хотя клейма ставить негде…

– Женя не такая.

– Хотелось бы верить.

– Верь!

– Хорошо, буду верить.

– И поверь, что я в обиду ее не дам.

– Вот в это я верю, – натянуто улыбнулась мама.

– Тогда не обижай Женю.

– Не буду.

Она выполнила свое обещание и за весь день ни разу не придралась к Жене – ни словом, ни взглядом. И ничуть не расстроилась, когда Кирилл сделал предложение своей избраннице. Похоже, к возможному браку с Женей она относилась гораздо более лояльно, чем к альянсу с Авдеевым…

За преступлением должно следовать наказание – это Авдею пытались внушить все одиннадцать лет, что он провел за колючей проволокой. И сейчас ту же мысль он пытался внушить бизнесмену, который как раз и совершил преступление. Он преступил закон, который установил для него Авдей. Этот жук развел его на деньги – целых два года скрывал свой реальный доход, выплачивая не двадцать процентов с дохода, а чуть больше десяти. И за два года набралась очень приличная сумма.

– А я не знаю, где ты возьмешь полтора «лимона», – давил на мужика Шагай. – Мне, главное, вынь да положь!

– Хорошо, дайте мне срок, я все заплачу…

Гена Маевский был в панике. Никак не думал он, что «крыша» заявится к нему прямо домой, посреди ночи. А дом у него дачный – соседи не услышат его воплей. Да и собака шум не поднимет, потому что уже лежит, нашпигованная пулями. Герыч стреляет отлично, и ствол у него с глушителем.