– Лорд Гривз? – вырвалось вместо приветствия у пораженной Джоанны.

Гай выглядел не менее удивленным, чем она.

– О небо! – пробормотал он и подошел к столу. Поставил на него подсвечник и коробку. – Должно быть, я вижу призрак. Кто еще может бодрствовать в такое время? – Гривз аккуратно повесил фрак на спинку стула. Его взгляд скользнул по фигуре Джоанны снизу вверх и остановился на лице. – Сегодня вы напугали почти до смерти моего друга. Он увидел вас гуляющей на улице после полуночи и решил, что это Лидия восстала из могилы. Ламбкин убежден, что вы – призрак Лидии.

Значит, все-таки Ламбкин, а не какой-то неизвестный Ягненочек? Джоанна зажала рот ладонью, чтобы сдержать приступ смеха, рвавшийся наружу с такой силой, что даже слезы выступили на глазах.

– Оо! – только и смогла вымолвить она.

– О, да вы находите это забавным, не так ли? – произнес Гай угрожающим тоном, подходя к ней вплотную.

Но Джоанна уже не могла сдержаться.

– Я… О, я… Извините, – пыталась она что-то объяснить сквозь смех. – В общем, я пошла на конюшню взглянуть на рождественский подарок для Майлза, а потом…

Трясясь от смеха, она схватилась за живот и согнулась пополам.

– И что вы? – потребовал продолжения явно одолеваемый любопытством Гай.

– Я… О боже. Полагаю, я имею право сказать вам только то, что ваш друг Ламбкин не мог видеть меня. Могу поклясться в этом. – Джоанна сделала глубокий вдох и наконец восстановила контроль над собой. – Если он и увидел чей-то призрак, то, возможно, от того, что у него двоилось в глазах. Я пришла на конюшню раньше него и успела спрятаться.

– Нет, я не могу в это поверить, – сказал он. – Вы, должно быть, что-то скрываете. Вы же не могли быть там в то время, когда они… – Он пристально посмотрел на нее. – Или были?

– Вынуждена признаться, что была, – ответила Джоанна, отводя глаза. – Чем подтвердить?.. А, вот! Насколько я поняла, ваш друг считает себя поэтом или кем-то в этом роде, так? – Ее губы вновь дрогнули в усмешке, и она опять прикрыла рот ладонью. – Но его поэзия явно нуждается в доработке.

– Да, я знаю, – сказал Гай. – Гм… И прошу прощения за его поведение.

Джоанна рискнула поднять глаза и с удивлением отметила, что лорд улыбается. Еще более удивительным было то, как преобразила его лицо эта улыбка. Он сейчас выглядел совершенно дружелюбно настроенным.

– Вы просите у меня прощения за плохие стихи своего друга или за его порочное… гм… за его ночную активность? – спросила она.

Гай приподнял одну бровь, в его глазах мелькнуло удивление.

– Вы немного шокировали меня.

– Сомневаюсь, – медленно выговорила Джоанна. – Я сомневаюсь, что вас вообще что-то может шокировать.

– Что заставляет вас говорить так? С вашим приездом здесь многое изменилось. Я был шокирован в первый же момент, когда увидел вас, и вы это знаете.

– Да, знаю, – сказала она, – и теперь понимаю причину. Но тогда, поверьте, я даже не догадывалась, что мое сходство с Лидией стало таким сильным. Раньше нам, конечно, говорили, что мы похожи как сестры, но чтобы нас перепутать – такого до приезда в Вейкфилд, уж поверьте, не было. – Вспомнив удивление, испытанное ею в день приезда, Джоанна покачала головой. – Ваш дворецкий был слегка напуган, когда я появилась, и Майлз, конечно, удивился, когда первый раз увидел меня, но реакция на мою внешность всех остальных до дня нашей встречи в библиотеке была вполне нормальной.

– Большая часть прислуги была заменена, – сказал Гай, глядя на нее сверху вниз. – Я оставил только Амброза, поскольку он служит у нас еще со времен моего отца, и Тумсби по той же причине.

– Почему? – спросила она, заподозрив, что прежние слуги были настроены против хозяина из-за смерти Лидии.

– Наверное, я хотел избавиться от напоминаний о прошлом. Атмосфера в доме и без того была довольно тяжелая.

– Понятно. Это объясняет и то, почему все слуги предпочли быть на вторых ролях при организации этого вечера. Конечно, я была рада, что смогла помочь миссис Кампьон, но ей пришлось непросто, – сказала Джоанна скорее себе, чем ему.

– Вы помогали миссис Кампьон? – переспросил удивленный Гай.

– Она не знала, что следует делать, и все остальные тоже. По крайней мере, так казалось.

– Спасибо… Благодарю вас за то, что вы вмешались.

– Не стоит благодарности, – ответила Джоанна, усмехнувшись про себя над тем, с каким трудом выдавил из себя эти слова Гай. – Я была рада, что оказалась по другую сторону торжества. Честно говоря, мне никогда не доставляли удовольствия светские собрания.

– Даже так. – Гай поскреб пальцем щеку. – Вы удивляете меня, контесса.

– Почему? – спросила она, плотнее закутываясь в шаль. – Неужели Лидия совсем ничего не рассказывала вам обо мне? Ее всегда огорчала моя несовместимость с высшим обществом. Вам кажется, что я очень похожа не нее. Уверяю вас, это не так. У меня напрочь отсутствуют грация и шарм Лидии. Между прочим, это еще одна причина, по которой я не могла убедительно изображать ее призрак. Кстати, напомните своему другу, что призраки не бродят по конюшням. Как правило, они появляются в помещениях, с которыми были как-то связаны при жизни, а еще чаще парят поблизости от своих могил. Разве не так? Исходя из этого, призрака Лидии, если таковой и существует, скорее всего, можно встретить возле часовни.

Джоанна осеклась, почувствовав, что встала на слишком зыбкую почву.

Гай резко отвернулся и принялся разглядывать огонь в очаге.

– Да. Она лежит в часовне.

– Вы… Вы совершили полный похоронный обряд? – тихо задала она вопрос, ответ на который уже давно хотела узнать.

Он кивнул.

– Да. Если в данном случае уместно говорить, что ей там должно быть удобно, то это так. Все обряды были соблюдены – исполнены ее любимые гимны, повсюду высажены красивые цветы. Лидии бы понравилось.

Джоанна проглотила подступивший к горлу комок и, собрав всю храбрость в кулак, сделала то, что все время хотела и не решалась сделать.

– Заранее прошу прощения за свой вопрос, лорд Гривз, но не могли бы вы сказать, как умерла Лидия?

Гай медленно поднял голову и еще медленнее повернулся к ней.

– Вы хотите сказать, что не знаете? Разве такое может быть?

Напряженное хмурое лицо лорда сделалось совсем бледным, и Джоанна вдруг увидела Гривза совершенно в ином свете. Какие бы причины у него на то ни были, он, вне всяких сомнений, глубоко страдал из-за смерти Лидии.

– Но я действительно не знаю, – сказала она, инстинктивно приближаясь к нему. – Я только в октябре получила короткое письмо от ее родителей, в котором был медальон, который Лидия завещала передать мне. – Она поднесла руку к вырезу ночной рубашки, извлекла медальон и как бы в доказательство своих слов показала его Гаю. – Они считали, что я к тому времени знала о смерти Лидии, и ни о каких деталях, естественно, не написали. Я… Мне так нужно знать. Пожалуйста, милорд, расскажите мне. – Она убрала медальон назад. – Лидия болела? Я знаю, что она была не столь здорова, как хотелось бы, и часто простужалась.