…..

До сих пор не могу сказать, ревнивый ли я человек. Скорее, наверное, да. Во всяком случае на убийство из ревности я точно способна. Однажды, еще в первый год совместной жизни, даже первые полгода, БМ однажды сообщил что завтра вечером буквально проездом на один день в городе будет его давнишняя хорошая знакомая Маша и он бы с ней очень хотел повидаться. Я говорю видайся, конечно, на здоровье, тем более что я все равно до 9-ти на работе. Вечером рассказал потом, как мило пообщались итп. Ну пообщались и молодцы. Прошло дней 10. Собираю вещи в стирку. И вдруг из кармана его джинсов падает чек скомканный. По привычке не выбрасывать чеки не глядя, а то и вовсе хранить, разворачиваю и вижу, что там оплаченные с его карты два входных билета на биеннале в Колизее. В 6 часов вечера. Вспоминаю дату. Вспоминаю, что именно в тот день я работала допоздна. А надо сказать, что БМ и искусство в любом его виде — это вещи бесконечно удаленные друг от друга и совершенно друг другу не интересные. Ах ты, думаю, тварь. Забрало падает мгновенно. Кровь приливает бешеной волной. Т. е. я работаю, а ты в это время ходишь по выставкам, на которые тебе всю жизнь плевать было с высокой горы и ни слова мне об этом не сообщаешь, и очевидно, что дело тут не в выставке. И почему-то про подружайку его я совершенно не вспомнила. Потому что он ни слова тогда не сказал, что они были именно в Колизее. Короче его спасло только то, что он в тот момент был в ванной и закрылся изнутри. Иначе я бы точно кинула чем-то тяжелым и скорее всего попала бы. А так он с безопасного расстояния успел мне объяснить, что это та самая Маша, он же мне говорил, подружка проездом. А какого хрена ты не сказал, что вы были на выставке? Так потому, что срать мне на выставку. Кровь медленно отхлынывает. Сердце колотится дико. Постепенно успокаиваюсь. Дышу. Самой от себя дико смешно. Но и страшно при этом. Потому что это был совершенно не управляемый момент. Я ничего не успела бы с собой поделать. Зато с ним успела бы. Спасибо тебе, боженька, отвел.

Еще только один подобный случай был за миллион лет юдо этого. Когда я, уже будучи на сносях, зачем-то поперлась к тогдашнему мужу на корпоратив новогодний. Сходи развейся, сказала моя мама. Вот до сих пор не знаю, с какими намерениями она на этом настояла. Я передвигаюсь с грацией юного застенчивого бегемота, мне рожать через 2 недели, на мне теплый мехуевый балахон, приперлась. А там большая контора, арендован огромный зал, все цветут, и пахнут, и сияют. И какая то нетрезвая мадам вдруг подхватывает моего еще менее трезвого мужа и давай кружить его, кружить в танце, и хохотать так противоестественно-задорно. Вот тогда стучало у меня в висках громче их долбаной музыки. Нахуй думаю ваши игры под елочкой с дедушкой морозом. Пойду-ка я домой прилягу, от греха. А муж по-моему тогда и не заметил, что я ушла уже.

Возможно именно поэтому я всегда интуитивно выбирала тех мужчин, которые не склонны гулять. Ну либо так тщательно скрывать эти гуляния что ни один комиссар Мегрэ не подкопается. И даже подозрения у него не возникнет. Поэтому я, с одной стороны, очень понимаю все эти поиски в чужих телефонах и игры с выслеживаниями, при всей их низости. А с другой — я никогда так не делала. Потому что при малейшем моем подозрении все сразу пойдут на мороз и в закат, не дожидаясь перитонитов. И видимо они это чувствуют и не провоцируют.

Вопрос — что считать изменой? Мысленно представить себе конкретную женщину во всех ракурсах и все что ты мог бы с ней сделать — и потом еще неоднократно и с удовольствием прокрутить эту картинку в голове — это считается? А еще и думать о ней постоянно. Я уж не говорю — переписываться. Сугубо по рабочим вопросам. Или о поэзии и литературе, беседовать регулярно и обстоятельно, с аппетитом. С мужской точки зрения — не измена. С женской — еще какая. И вот как тут, спрашивается, договариваться? Бесконечно шифроваться друг от друга? Но все равно, проживая вместе, люди начинают чувствовать один другого кожей. Или каким-то иным органом восприятия.

И даже тут мужчины тоже склонны действовать по инструкции и формальным критериям. Ниче же не было? Не было. Вот и отстань от меня.

История немного о другом, но отчетливо иллюстрирующая этот ход мысли. Когда дети были еще мелкие, их папа регулярно брал их с ночевой к себе, и конечно путь к дому лежал через продуктовый, где они с удовольствием набирали себе всякой ерунды. Чипсы, орешки, газировку. Возвращались на следующий день в аллергии домой и сыпи и с болящими животами. Но счастливые. Я лечила их, приводила в божий вид, а через неделю история повторялась. Каждый раз просила и оговаривала — но это не работало. В конце концов, начиненная уже под завязку взрывчатым женским веществом, сдетонировала и наорала и потребовала «никогда, слышишь, никогда больше не покупать колу, чипсы, лимонад, газировки и пепси, им плохо потом от этого, понимаешь ли ты меня?!». Притих, ошеломленный. Испугался. Ровно через неделю дети возвращаются с огромной бутылкой спрайта домой от папы. На мой истошный вопль совершенно искренне и недоуменно отвечает — так а ты про спрайт-то ведь ничего не сказала. Т. е. мне нужно было перечислить всю номенклатуру, весь ассортимент, все до последней упаковки. А иначе не понятно ему. Им. Мужским людям.

И вот с отношениями видимо примерно та же фигня. Требуется полный список и перечень запрещенного и разрешенного.

А с другой стороны, я их тоже могу понять. Вечные наши придирки, просьбы требования. Даже если это вкрадчиво и на мягких лапах — суть не меняется. Сыну было лет 5 наверно, дочери 8, и нам куда-то всем вместе нужно было энергично собраться и выйти вовремя, и мы обе его подгоняли и тормошили, а он все подвисал, пока наконец не сел в одной штанине на стул и не сказал с тоской и в сердцах: «вот я вырасту, буду один жить без вас без всех, буду сам себе конфеты покупать и