После чая Волгина обронила:

– К нам Рахметов-старший приезжал.

– Жаловался на произвол полиции? – сощурил глаза Наполеонов.

– Так вы ведь задержали его сына.

Шура кивнул:

– А что было делать?

– Искать убийцу.

– Какая умная! А то мы не ищем.

– И что же у вас на Шамиля?

– Буйствовал он! Разбил машину Мерцалова-старшего.

– Как то есть разбил?

– Подстерег возле ресторана и выхлестал все стекла.

– И все?

– Мало?! Орал, грозил зарезать! Куча свидетелей.

– Если бы он действительно хотел это сделать, то не кричал бы об этом на всю Ивановскую.

– Горячий.

– И потом, если он грозил Мерцалову-старшему, при чем здесь Анатолий?

– Грозил старшему, подвернулся младший, – пожал плечами Наполеонов.

– Что-то далеко он ему подвернулся. Чтобы найти его в глубинке, надо было за ним следить.

– Так он и следил, – проговорил Наполеонов не слишком уверенно.

– И кто тебе сказал об этом? – подозрительно спросила Мирослава.

– Кто-кто! Дед Пыхто! – проворчал Наполеонов. – Дружки его.

– Если ты разговаривал с Лобецким и Ивашовым, то они, скорее всего, назвали совсем не Рахметова.

– Ну, не Рахметова, – согласился Наполеонов, – только я не верю, что за ним девчонка слежку устроила.

– Я тоже не верю, – вздохнула Мирослава.

– Ну, вот видишь.

– Ничего, Шура, я пока не вижу.

– Как много у нас общего, – хмыкнул Наполеонов.

Мирослава отмахнулась от него.

– С кем ты еще успела побеседовать? – спросил он делано равнодушно.

– С его друзьями Лобецким и Ивашовым, с целой кучей любовниц Мерцалова-младшего, в том числе и со Светой Трегубовой, которую друзья подозревают в слежке.

– И что ты думаешь?

Мирослава пожала плечами.

– Они об этом знают со слов самого Мерцалова. А он, я почти уверена, лгал.

– То есть за ним вообще никто не следил? – Наполеонов бросил на Мирославу пристальный взгляд.

– Возможно, кто-то и следил, но не исключено, что это просто его фантазии.

– Если кто-то за тридевять земель подсел к нему в машину и выбросил из нее хозяина, то, скорее всего, все-таки следили, – проговорил следователь задумчиво.

– Скорее всего, – не стала спорить Мирослава.

– Непонятно, почему Мерцалов в собственной машине оказался на месте пассажира, – заметил Морис.

– Здесь два варианта. Либо он встретил близкого человека и тот каким-то образом уговорил пустить его за руль. Либо Мерцалов ослабил бдительность, решив, что в глубинке его машина никому не интересна, и оставил ее открытой, отправившись в магазин. В это время кто-то спрятался в салоне, а когда машина оказалась на пустой дороге, заставил Анатолия пересесть на место пассажира, заняв место водителя.

– Выходит, что преступник был вооружен?

– Выходит…

– И он мог быть не один, – вздохнул Наполеонов.

– Что нам дают наши рассуждения?

– Пока почти ничего…

– Кстати, Шура, а у Шамиля нет алиби?

– Почему нет, есть…

– Какое же?

– Он был с девушкой наедине.

– И чем оно тебя не устроило?

– А тебя устроило бы? – вопросом на вопрос ответил Наполеонов.

Мирослава промолчала, ей было ясно, что девушка могла солгать.

– Знаешь, пусть он пока посидит, – процедил Наполеонов, – не виноват – отпустим.

Волгина снова промолчала.

– С Рахметовым-старшим вы заключили договор? – спросил Шура.

– Нет, – покачала головой Мирослава, – у нас другой клиент. А двух клиентов по одному делу мы не берем, ты же знаешь.

Он кивнул и тут же спросил:

– Мне стоит гонять оперов к пассиям Мерцалова?

– Думаю, что нет, – отозвалась Мирослава, – если что-то наклюнется, я тебе скажу.

– Спасибо. Можно мне еще одно пирожное?

Морис молча встал и положил на тарелку Наполеонову еще один наполеон, а в чашку долил горячего чая.

– Спасибо, ты настоящий друг, – растрогался Шура.

Мирослава не сдержалась и фыркнула.

– Вот-вот, – пробурчал Наполеонов, – некоторые числятся подругами детства, но накормить не торопятся, только насмешничают.

Мирослава расхохоталась. И Шура бросил на нее неодобрительный взгляд.

– Кстати, – сказала Мирослава, – нас пригласили на спектакль.

– Кого это нас? – подозрительно спросил следователь.

– Тебя, меня и Мориса.

– И кто же нас осчастливил?

– Вероника Хованская.

– Кто это? – наморщил лоб Шура.

– Актриса из нашего театра.

– Она как-то связана с Мерцаловым?

– Была…

– Бывшая?

– Ага.

– А что это ей вздумалось приглашать нас на спектакль?

Мирослава пожала плечами:

– Шура, ты слишком подозрителен.

– Мне положено по статусу.

– Ладно, объясняю, Хованская, на мой взгляд, продолжает любить Мерцалова. Его гибель – большое потрясение для нее.

– А при чем тут мы?

– Пригласить она хотела только меня, – призналась Мирослава.

– Понятно, а мы за компанию, – хмыкнул Шура.

– Считай, что так.

– И какой же спектакль?

– «Гроза» Островского.

– И она, конечно, в роли Катерины?

– Угадал.

– А я вообще догадливый, – похвалил себя с важным видом Наполеонов.

Мирослава улыбнулась и спросила:

– Ну что, пойдем?

– Если ничего срочного не случится, – став серьезным, ответил Наполеонов.

– А в пятницу у меня свидание с Кариной Доброшиной.

– А это что еще за штучка? – насторожился Шура.

– Тоже бывшая пассия Мерцалова. Правда, она уже утешилась и даже обзавелась новым спонсором, неким Клюевым.

– Уж не Денис Севастьянович ли это?

– Он.

– Тот еще туз, – усмехнулся Наполеонов.

– Криминал?