Аксель пришел в себя первым:

— Ты выглядишь просто потрясающе!

Роуэн подошла.

— Держу пари, ты говоришь это всем девушкам.

Джозеф тоже был поражен, насколько она красива и как ей идет платье, выбранное им.

Они пробыли в галерее почти час. Потом владелица дала им последние десять минут, чтобы вернуться к тем разделам, которые вызвали у них особый интерес. Аксель и Лиам направились к выставке скульптур.

Внезапно Джозеф с Роуэн остались одни. Он привлек ее к себе и поцеловал. Роуэн растаяла в его объятиях. Ее пронзило предвкушение.

По истечении часа они, покинув галерею, направились к лимузину, который был спрятан в глухом переулке. Несмотря на то что к Джозефу приставлена строгая охрана, один репортер все-таки прорвался.

— Кто эта леди?! — крикнул парень, поднимая телефон, который, очевидно, находился в режиме записи.

Джозеф напрягся, однако Роуэн покачала головой, жестом приказывая ему отступить.

— Это моя работа, если помнишь.

Король кивнул.

— Я Роуэн Грей, работаю на «Стерлинг. Грант. Париж». Король Джозеф и я просто посещали открытие галереи.

— «Стерлинг. Грант. Париж»? Это ведь пиар-фирма, верно?

— Да! — Джозеф не стал дожидаться ее ответа. — Роуэн помогает принцу Акселю с осенним сбором средств. Она удивительно талантлива.

Роуэн украдкой взглянула на него. Он подавил желание улыбнуться ей, зная, что любое подобное выражение эмоций может оказаться неправильно истолкованным.

— А теперь, если позволите, мы поедем в одном такси, — пошутил король.

Водитель открыл дверь, Роуэн скользнула внутрь, Джозеф последовал за ней. Как только звуконепроницаемое стекло разделило их с водителем, Джозеф рассмеялся.

— Это было весело!

Она оглянулась, нахмурившись.

— Какая часть?

— Я еще ни разу не подшучивал над репортером.

— Это была шутка? — поморщилась Роуэн.

— Я не говорил, что у меня это хорошо получается. Вообще-то, я хотел сказать, что мы с Роуэн возвращаемся в замок, чтобы поужинать и заняться страстной любовью. Но, как видишь, не сделал этого. Перевел разговор на тебя и на то, насколько ты хороша в том, что делаешь. Неплохая реклама. Когда ты откроешь собственную фирму, люди будут узнавать тебя.

Роуэн пристально посмотрела на него, и по ее взгляду король понял, что сказал или сделал что-то не то.

— Мы ужинаем в замке?

— Мои родители уехали в полдень. Оба парня бросили меня. Это значит, можно не идти в ресторан, а вернуться в мои покои и побыть наедине.

Она изучала его несколько минут, потом спросила:

— Ты не хотел идти в ресторан со мной?

— Мы могли бы, да. Ты же мой пиарщик.

Джозеф заерзал на своем сиденье, чувствуя себя неловко. От ее серьезности у него по спине побежали мурашки.

— У нас есть законная причина быть вместе. — Он сделал паузу. — Я просто хотел побыть с тобой наедине. Побыть самим собой.

— А в ресторане побыть самим собой ты бы не мог?

— В ресторане я не смог делать это. — Он протянул руку, коснулся ее щеки, потом провел по мягкому материалу рукава платья. — Или вот это.

Положив руку ей на затылок, он ее поцеловал.

— Или это.

Когда король отстранился, Роуэн посмотрела ему в глаза.

— А почему нет? Почему ты не смог этого делать?

Он рассмеялся.

— В самом деле? Ты знаешь нашу ситуацию.

— Да. Ты боишься того, что подумают люди.

Слова Роуэн оскорбили Джозефа до глубины души.

— Я не боюсь того, что подумают люди, а больше беспокоюсь о нашей личной жизни. Ты сама сказала это прошлой ночью. Пресса будет копаться в твоем прошлом. Ты почувствуешь себя неловко.

— Да. Но сплетни и смущение утихли бы.

Он уставился на нее:

— Ты действительно так думаешь?

— В конце концов — да. Так всегда бывает.

Это смутило Джозефа.

— О чем ты говоришь?

— Я думала, между нами все изменилось.

Охватившее его замешательство было настолько сильным, что король почти не мог говорить.

— Между нами? Да. Я думаю, мы испытываем более глубокие чувства друг к другу, но это не меняет того, кто я есть или как должен себя вести.

— Конечно. Я понимаю. — Роуэн затихла, поймав на себе его пристальный взгляд. — Нет! На самом деле ничего не понимаю. Сегодня утром мы смеялись так, будто наконец поняли, что наша ситуация изменилась. Ты прислал мне платье и открытку с откровенными подробностями, которую, между прочим, мог бы прочитать мой помощник. Ты прислал за мной лимузин.

Он крепко зажмурил глаза.

— О, боже мой! Я все неправильно истолковала.

Оцепенев на несколько секунд, Джозеф попытался понять, что происходит.

— Ты подумала, что я решил перестать скрывать наши отношения?

Она посмотрела ему в глаза и очень тихо ответила:

— Да.

Хотелось бы ему, чтобы он мог.

— Мои чувства к тебе настолько сильны, что даже не знаю, переживу ли я наше расставание. Но мы оба знаем, что оно неизбежно. Так зачем же усугублять драму, вовлекая в это посторонних людей?

Роуэн снова принялась изучать его.

— Джозеф, а действительно ли нам нужно расставаться?

У него перехватило дыхание. Мысль о том, что он сможет вечно просыпаться рядом с ней, несказанно обрадовала. Но реальность жизни неумолима. Она пострадает, если они решатся продолжить свой роман. Так или иначе, но однажды все выплывет наружу. И когда это произойдет, на нее обрушатся все средства массовой информации.

Король не ответил. Роуэн продолжила:

— Наши чувства друг к другу сильны. Мы провели вместе достаточно времени, чтобы узнать друг друга. Я без ума от тебя. И, мне казалось, ты тоже без ума от меня.

Джозеф схватил ее за руки, словно умоляя прислушаться к тому, что он говорит.

— Так и есть. Ты умная, забавная, красивая и такая сексуальная! Иногда мне кажется, я никогда не смогу насытиться тобой.

— Но ты меня не любишь?

Потребность не согласиться, признать, что непреодолимое желание, которое всегда охватывало его в присутствии Роуэн, и есть любовь, разрасталась в его груди.

Но это крайне эгоистично. Немыслимо эгоистично.

Она любит его. Его сердце затрепетало от страстного желания принять ее любовь.

Но его жизнь не принесла бы ей ничего, кроме страданий.

Весь его опыт, все его воспитание лились сейчас через него, как богатое, достойное вино. В этот момент он отбросил собственные стремления и стал хорошо обученным членом королевской семьи, знающим реалии своей жизни и не причинившим бы ей вреда. Он отказывался причинять ей боль.

— Настоящая любовь требует времени. Больше времени, чем мы провели вместе.

Роуэн покачала головой.

— Я так не думаю. То есть иногда, да. Но между нами была вспышка молнии, которая с самого начала предупредила нас, что здесь есть