Итак, можно считать, что со взятием Львова, Галича и Миколаева завершилась первая наступательная операция 8-й армии с начала Первой мировой войны. В ходе этой операции ее соединения, наступая в полосе около 80 км по фронту, за 13 дней продвинулись на глубину почти 200 км. Средние темпы наступления достигли 12 км в сутки и считались достаточно высокими для того времени.

В то же время нужно учитывать, что перед фронтом наступления армии Брусилова сопротивление противника было слабым, а оборона велась малыми силами в форме маневренной. Поэтому темпы наступления до 12 км в сутки при наличии большого количества кавалерии не следует считать высокими. Австро-венгерская армия, прикрывшись «завесами», избежала разгрома и получила время, необходимое для развертывания и сосредоточения.

Схема 4. Операции армий Юго-Западного фронта на р. Золотая Липа (20–28 августа 1914 г.).

В отношении полководческого таланта генерала А. А. Брусилова во время этой операции особенно говорить не приходится. Решение на армейскую операцию, как это принято сейчас, им не принималось: направление главного удара четко выражено не было, оперативное построение войск было одноэшелонным с выделением незначительного резерва, этот резерв для наращивания усилий на решающем направлении не использовался, успех, достигнутый пехотой, кавалерией не развивался, так как она больше всего действовала на флангах. В то же время постоянно ощущалось руководство подчиненными войсками со стороны командующего армией и его штаба. И то, что в самом начале операции Брусилов снял с должности командира 2-й Сводной казачьей дивизии, лучше всего свидетельствует о его крутом нраве и требовательности к подчиненным. Поняв это, остальные командиры корпусов и дивизий 8-й армии беспрекословно выполняли приказы командующего.

Первая армейская операция также показала, что сам А. А. Брусилов был не лишен чувства зависти к более удачливым соперникам. В частности, это проявилось при занятии русскими войсками города Львова, когда пальма первенства досталась командующему 3-й армией генералу Рузскому. Позже биограф Брусилова С. Н. Семанов даже напишет, что власть сознательно преуменьшала заслуги прогрессивного генерала, и даже приведет в качестве доказательства его письмо жене следующего содержания: «Ты намекаешь в своих письмах про разные интриги против меня, которые порождаются завистью. Я стараюсь всеми силами души их не замечать, ибо интриги и зависть – очень низменные вещи, уничтожающие человека, я просто борюсь и отгоняю от себя, с божьей помощью, эту пакость… История разберет вскоре после войны, как действительно было дело, а теперь главное – победить. Охотно уступаю лавры Рузскому, но обидно за войска армии»[21].

Казачий разъезд на Буковине.

Но военные историки считают, что Брусилов несколько неверно оценивал сложившуюся ситуацию. Постоянно опасаясь флангового удара из-за Днестра, он не организовал глубокую конную разведку этого направления и искусственно сдерживал наступление своих войск на запад. Также ему инкриминировалось то, что, будучи кавалерийским начальником и имея достаточно много кавалерийских соединений, он не до конца использовал их маневренные возможности. 8-я армия вела фронтальное наступление, не нанося фланговые удары и не ведя параллельного преследования противника в высоких темпах. Семанов утверждает, что это было присуще всем сторонам в начале Первой мировой войны и что этот недостаток смог устранить только вахмистр Семен Буденный в годы Гражданской войны. В то же время данный автор почему-то «забыл» о глубоких кавалерийских рейдах белых генералов Шкуро и Мамонтова и не учитывает тот факт, что развивать наступление в глубину только конницей крайне сложно. Поэтому в годы Великой Отечественной войны широко использовались так называемые конно-механизированные группы.

После выхода войск 8-й армии к Городокской позиции и занятия обороны А. А. Брусилов со своим штабом переехал во Львов, разместившись во дворце бывшего австрийского наместника Галиции. Понимая, что в его руках оказались судьбы тысяч горожан самых разных национальностей и религий, Брусилов своим указом объявил свои требования и то, что притеснений для соблюдающих их не будет, в том числе и в отношении контрибуции. При этом униатский митрополит, враждебно настроенный по отношению к России, по приказу командующего армией вначале был посажен под домашний арест, а затем выслан в Киев. Затем он приказал проверить все тюрьмы и освободить политических арестантов, посаженных австрийскими властями за симпатии к России.

А. А. Брусилов с чинами штаба 8-й армии, август 1914 г.

Занимаясь делами гражданского характера, А. А. Брусилов в то же время готовился и к возможному отражению ответного удара противника. Позже он писал, что «из различных источников разведки мне было известно, что противник, отступивший от Львова… остановился на гродекской позиции, на правом берегу реки Верещица, и что к этим войскам подошли значительные подкрепления, но в каком размере – мне было неизвестно. Я считал, однако, что подкрепления должны были быть серьезными и что противник, конечно, знавший, что 3-я армия пошла на Раву-Русскую, а у Львова осталась лишь 8-я армия, вероятно, сам перейдет в наступление. Эта мысль тем более была вероятна, что мосты на Верещице, разрушенные вначале австрийцами при отступлении, деятельно исправлялись, устраивались новые переправы и несколько сильных авангардов перешло на левый берег Верещицы». В этой обстановке перед командующим 8-й армией стоял вопрос – к какому виду боевых действий готовиться, к оборонительным или наступательным. Поразмыслив, он решил перейти в наступление. Но австрийские войска 28 августа также начали наступление. Вспыхнуло встречное сражение, в ходе которого выяснилось, что противник превосходит по силам русские войска, особенно по количеству тяжелой артиллерии. Кроме того, Брусилов ошибся в отношении направления главного удара противника. «К вечеру выяснилось, что потери наши велики, вперед продвинуться сколько-нибудь значительно мы не могли, – пишет он в своих воспоминаниях. – Все корпусные командиры доносили, что окапываются, причем некоторые из них прибавляли, что сомневаются в возможности удержаться на месте против подавляющих сил противника, его сильнейшего артиллерийского огня и многочисленных пулеметов».

Брусилов приказал войскам оставаться на своих местах и начал подтягивать резервы. Одновременно он запросил о помощи штаб Юго-Западного фронта и штаб 3-й армии. Однако все его просьбы о помощи услышаны не были. Более того, командующий Юго-Западным фронтом в ответной телеграмме посоветовал «тратить боевые припасы, особенно артиллерийские снаряды, очень осторожно». Последнее больше всего возмутило Алексея Алексеевича.