Она – дочь своего отца. Она – Харкер.

И она сделает все, что потребуется, дабы доказать это.

– Доблесть, Процветание, Стойкость, Истина, – перечислял названия преподаватель, мужчина средних лет, мистер Броуди, обводя указкой четыре центральные территории на карте. Вместе они занимали более половины пространства. Шесть оставшихся областей заполняли сушу по обе стороны от главных территорий. – Вот они – самые крупные из десяти территорий, с населением от двадцати трех до двадцати шести миллионов. Кто может назвать самую маленькую?

«Благодать», – подумал Август. Он нарисовал в своей тетради грубый набросок карты и разделил ее на десять частей, скопировав деление с доски.

– Фортуна? – предположила какая-то девушка, указывая на северо-западный угол.

– Я имел в виду численность населения, а не площадь земли – поэтому ответ неправильный. В Фортуне проживает почти семнадцать миллионов человек.

А еще там есть горы. Август посмотрел в окно, пытаясь вообразить отдаленные синие пики. Не получилось.

– Милосердие? – предположил сидевший позади него парень и указал на юго-восточный угол, с двух сторон ограниченный океанами.

Горы. Океаны. Истина была сплошной равниной, кое-где перемежаемой холмами, по крайней мере, если верить топографической карте.

– Девять миллионов триста тысяч. Уже ближе.

– Благодать? – рискнула ученица с первого ряда, ткнув пальцем в северо-восточное побережье.

– Верно! А кто может сказать, сколько…

– Шесть миллионов триста пятнадцать тысяч, если судить по последней переписи, – выпалила Кейт, не поднимая руки.

Она сидела через ряд от Августа.

Парадоксально, что они встретились именно на истории. Ирония этого совпадения не ускользнула от Августа.

– Прекрасно, мисс Харкер, – произнес мистер Броуди c натянутой улыбкой – как будто дерьма наелся (этому выражению Август научился у Харриса). – К счастью для остальных, данный курс будет посвящен в основном нашей собственной выдающейся территории…

Август счел бы нынешнюю ситуацию невероятно забавной – сидеть в одном классе с дочерью своего врага и изучать баланс сил и политические расклады в Истине, – если бы ему не приходилось тратить все силы до капли на то, чтобы держать рот на замке.

А преподаватель принялся распространяться про их почитаемую столицу. Он даже не удосужился упомянуть ни про монстров, бегающих здесь при свете дня, ни про чудовищ, рыскающих по ночным улицам. Август, конечно, не ожидал от этого предмета объективности, однако его покоробило столь искаженное изложение событий. Вдобавок учитель прославлял только север, напрочь игнорируя другую половину города, как будто южнее Линии ничего не существовало. У Августа сжалось сердце. Не может быть, чтобы людей постоянно вводили в заблуждение!

Что тут вообще творится?

Содержание курса стало не единственным разочарованием.

Утром он подслушал разговор Генри и Лео, которые жарко спорили о последнем инциденте у Линии. Ватага корсаи нашла трещину в стене и проникла внутрь. Оставалось только гадать, послал ли их Харкер, или то были взбунтовавшиеся монстры, недовольные политикой своего «большого босса».

Август торчал под дверью кабинета, навострив уши.

– Ситуация накалилась, – бурчал Лео. – Сам посуди: если на такое осмелился Харкер, то он нарушил договор. А может, твари сами вышли из повиновения! В таком случае договор тоже утратил силу.

– Это уже чересчур, – произнес Генри. – Я не стану ввергать город в новую войну.

– Мы пообещали, – начал Лео.

– …пригрозили.

– …что если Харкер нарушит соглашение, его империя будет разрушена.

– Это ты сказал, а не я.

– Следует напомнить ему, какое оружие имеется в нашем распоряжении.

– Но люди… они погибнут! – возмутился Генри.

– Люди смертны.

От холодной отрешенности в голосе брата Августа передернуло.

Тем временем мистер Броуди продолжал нудить:

– …подписано сорок лет назад в связи с роспуском федерального правительства – этот факт вам, разумеется, известен, – в результате войны во… – Преподаватель сделал паузу, явно ожидая, что кто-нибудь подхватит его реплику.

– Во Вьетнаме, – возвестил какой-то парень.

– Верно, – согласился мистер Броуди. – Волнения в стране, экономические проблемы и падение морального духа привели к кризису Федерации и переустройству Соединенных Штатов. – Учитель постучал по центру карты. – Итак, кто скажет, сколько прежних штатов образовали Истину?

Август склонился над картой, нарисованной в тетради. В голове у него проплывало: «Кентукки. Миссури. Иллинойс. Айова». Названия казались полной бессмыслицей.

– И каковы последствия тех бурных лет?

Август уже наполовину подписал карту и неожиданно почувствовал на себе чей-то взгляд. Спустя секунду он выяснил, что Кейт уставилась в его тетрадь.

Август не стал перевирать названия территорий. Вместо этого он стал составлять в углу листа список более подходящих названий.

Алчность. Злоба. Ненасытность. Насилие.

Кейт чуть нахмурилась. Август затаил дыхание. Вокруг гудел класс, но для Августа сейчас все исчезло, и остались только они двое.

– Штаты объединились для создания новых, независимых территорий, – вымолвила девица с первого ряда.

– Прекрасно! – провозгласил мистер Броуди и повернулся к доске.

Кейт потянулась через проход. Август напрягся, не понимая, что она намеревается сделать. Кейт своей ручкой приписала к Истине еще одну «И» спереди. Сбитый с толку Август пожал плечами.

Но когда учитель вновь переключился на класс, Кейт уже сидела, чинно сложив руки на парте.

– Что еще?

– Штаты получили самоуправление, – добавил парень.

– И объединились в десять территорий.

– Власть сосредоточилась в столицах.

– И население – тоже.

Каждый раз, когда очередной ученик что-то говорил, преподаватель возвращался к доске, а Кейт опять протягивала руку и что-то дорисовывала в тетради Августа: ломаную зазубренную линию, жирные точки, короткие черточки…

Августу потребовалась добрая половина урока, дабы понять, что она делает. Наконец, картинка сложилась воедино.

Туловище. Челюсти. Когти.

Кейт превратила Истину в монстра.

Август посмотрел на Кейт – и не сдержался.