– Именно так.

Ландри вздохнул.

– Я изучил ваше личное дело, мисс Харкер. Это не единственный инцидент.

Кейт выпрямилась, ожидая, что сейчас он зачитает список ее прегрешений, как прокуроры делают в кино, но доктор Ландри поступил по-другому. Он снял очки и принялся их протирать.

– Как вы думаете, в чем источник вашей агрессии? – спросил он.

Кейт прищурилась.

– Вы шутите?

Но Ландри не походил на шутника. Психолог казался болезненно искренним. Он открыл ящик стола и вытащил из него флакон с белыми таблетками.

Кейт прикусила губу.

– От чего они?

– От тревожности.

Кейт подобралась. Может, она ссутулилась или на миг скривилась?

– Я не страдаю тревожностью, – чопорно произнесла она.

Ландри бросил на нее понимающий взгляд.

– Мисс Харкер, вы барабаните пальцами по колену с того самого момента, как сели на стул. – Кейт прижала пальцы к ноге. – Вы напряжены. Раздражительны. Вы всегда настороже и держитесь на расстоянии от учеников и преподавателей.

Кейт улыбнулась доктору Ландри ледяной улыбкой.

– Я живу в мире, где у теней есть острые клыки. В такой среде нельзя расслабляться.

– Я знаю, кто ваш отец…

– Это известно всем и каждому.

– …и я читал про вашу мать. Про тот несчастный случай.

В памяти Кейт всплыло лицо матери, освещенное фарами надвигающегося автомобиля, огромные карие глаза, визг шин, скрежет металла… Кейт вогнала ногти в ткань брюк, борясь с искушением подставить доктору глухое ухо – пусть талдычит в него.

– И что?

– Вам очень трудно. Вы пережили такую потерю и находитесь в так называемой стадии отчуждения. Вы замкнулись, а новая школа только усилила ваш душевный дискомфорт. Я полагаю, вы испытываете просто невероятный стресс. – Он кивнул на таблетки. – Вы не обязаны их принимать, но возьмите их с собой. Они менее вредоносны, чем сигареты… вдруг они вам пригодятся?

Кейт посмотрела на флакон. Кстати, сколько учеников сидят на таблетках? А сколько жителей Северного города? Может, медикаментозное спокойствие удерживает их от вспышек насилия и помогает им притворяться, будто мир безопасен? Сладко ли они спят в своих кроватях?

Кейт нахмурилась и взяла флакон со стола. Она сомневалась в эффективности препарата, но если благодаря этому жесту добряк Ландри от нее отцепится, а инцидент не попадет в протокол школьного делопроизводства (а значит, отцовский радар его не засечет), оно того стоит.

– Я свободна? – спросила она.

Ландри кивнул, и Кейт выскользнула в коридор.

Она потрясла флакон в руке, потом посмотрела на таблетки и заколебалась.

«Где ты?» – спросила она себя.

Вдалеке. Цельная. В здравом уме. Счастливая. Десяток различных Кейт с десятком различных жизней, но ни одной из них она не живет. Она должна находиться в И-Сити. Она должна быть сильной. А если доктор Ландри обнаружил ее слабые места, их может углядеть и отец.

Кейт открутила крышку флакона, кинула в рот таблетку и проглотила ее, не запивая водой.

Она стояла в пустом коридоре. Возвращаться на урок уже поздно. Скоро звонок. Может, прогуляться?

Коридор купался в солнечных лучах. Кейт спрятала флакон в карман и решила подышать свежим воздухом.

Август услышал, как она идет.

Люди много из чего состоят: вид и запах – да, но есть еще и звуки. Эмилия Флинн во всем была стаккато, а Генри являлся сплошной плавностью. Шаги Лео были размеренными, как пульс. Розовые пряди Ильзы вечно шуршали, будто одеяло.

А Кейт? Ее звуком стали накрашенные ногти, отбивающие такт.

Август прислонился к теплой спинке металлического сиденья и задрал лицо к солнцу. Кейт села на нижний ряд. Стальная скамья загудела от внезапного веса, и Август решил, что даже если бы Кейт не издала ни звука, он все равно бы угадал, что это она.

Кейт как-то по-особенному заполняла пространство. Август чувствовал давление ее взгляда, но не стал открывать глаза. Ветерок запустил пальцы в его волосы, и Август позволил себе легкую непринужденную улыбку.

Красное сияние солнца на миг перекрыла тень, веки Августа поднялись – и вот она, Кейт, смотрит на него сверху вниз. С такого угла обзора в ее лице появлялась мягкость – и что-то сквозило в глазах… словно облака на прозрачно-синем небе.

– Привет, – произнес Август.

– Привет, – отозвалась Кейт и рассеянно бросила: – Ты где?

Август заморгал.

– Чего?

Но Кейт уже качнула головой, и черты ее лица заострились.

– Ничего.

Август медленно выпрямился.

– Нет, скажи мне, – попросил он и резко умолк.

Какой же он бестактный!

Ее глаза потускнели.

– Или не говори, – поспешно прибавил он. – Как сама захочешь.

Ее взгляд снова прояснился.

– Это просто игра. Я иногда в нее играю. Когда хочу перенестись в другое место.

– Например?

Лоб Кейт прорезала вертикальная морщинка.

– Не знаю. Вот если бы ты мог сейчас находиться где угодно, ты бы остался в Колтоне? Сидел бы на этой скамье?

Август задумался.

– Почему бы и нет? – он указал на отдаленные деревья. – И вид здесь потрясающий!

Кейт закатила глаза. Вблизи они оказались синими – не голубыми, как небо, а темными, того же оттенка, что ее форменная рубашка-поло. Ее волосы были зачесаны набок, и Август заметил шрам-слезинку и серебристую линию, пересекающую лицо Кейт. Интересно, много ли людей оказывались к ней достаточно близко, чтобы рассмотреть все это? Но прежде чем он успел спросить, Кейт откинулась на спинку сиденья и вытянула ноги.

– А ты почему не на уроке? – осведомилась она.

– У меня самостоятельное занятие, – заявил Август – хотя вокруг явно был не класс для самостоятельных занятий. – А у тебя сейчас что по расписанию?

– Физкультура, – ответила Кейт. – Но меня выперли за плохое поведение.

Август удивленно приподнял брови, подражая Колину.

– Ты видал, как в Колтоне преподают самооборону? – продолжала Кейт. – Потеха, да и только! Тактика СПНП, офигеть! Насколько мне известно, если пнуть корсаи в пах, это ничуть ему не помешает порвать тебя в клочья.

– Верно, – согласился Август, раскинув руки по спинке скамьи. – Но в мире хватает и плохих людей. – «Как твой отец», – подумал он. – Значит, тебя выгнали из-за того, что ты стала поучать препода?