единый, могучий союзный конклав

славим Отечество мы правоверное

дружбы народов надежный оплот

пусть наше знамя, хоругвь наша верная

нас к вечной жизни надежно ведет

ура, товарищи

а теперь салют

и лазерное шоу

Второе мая было выходным днем, но анонсированную отцом Лаврентием встречу никто не отменил. Правда, обсуждение сценария будущего фильма решили перенести на природу, и формат этого мероприятия водитель Гена определил как «маевка». К полудню за город на четырех автомобилях прибыли все участники: Матвей и Паша, Сева и Лаврентий, Баррикада и Аврора Ивановна. На лужайке, охраняемой дружелюбными грибниками в штатском, разложили пледы, водители достали из багажников корзины со снедью, священник по случаю праздника откупорил «Союзное Шампанское». Все вели себя словно старые друзья, только Баррикада избегала встречаться с Матвеем взглядом — понятно, почему.

— Ну что ж, приступим к обсуждению! — произнес Сева, когда гости пикника немного перекусили.

Аврора Ивановна достала из сумки планшет, приготовившись стенографировать. Баррикада раздала всем бланки с гербом Министерства культуры, на которых был напечатан регламент встречи. План был такой:

На последнем пункте Мэт напрягся — никаких наработок и в помине не было. Значит, придется импровизировать.

Пара грибников, выбравшихся из кустов, установили большой монитор, прикрутив его к стволам сосен. На мониторе тут же началась трансляция слайд-шоу, посвященного первому пункту повестки. Это был детальный отчет о том, как Матвей провел неделю в Сталинбурге: фото, сделанные сторонними наблюдателями, сопровождались гео-метками и краткими комментариями. Про себя Паша порадовался, что в фокусе внимания находился его старший товарищ, а не он, и встреча с раввином вместе с событиями в день погрома остались за кадром. Однако попытка прорваться на завод «Красный Богатырь» была зафиксирована наблюдателями во всех подробностях — как с дрона, так и с камер наблюдения, установленных на заводской ограде. Когда дошли до этого момента, Сева пошевелил усами, но ничего не сказал, лишь переглянулся с отцом Лаврентием.

В финале авторы презентации решили добавить зрелищности — фотографии сменились видеорядом. Сначала камера, установленная в квартире Баррикады, зафиксировала, как Матвей приставал к девушке и как она его оттолкнула. Затем — полный драматизма кадр: режиссер понуро плетется по пустынной ночной улице, вид со спины. Однако закончилась презентация на мажорной ноте — кадрами первомайского парада, зрителем которого Матвею посчастливилось стать.

Они хотят, чтоб мы знали — им все известно, — подумал режиссер, стараясь сохранять самообладание. Судя по выражению Пашиного лица, тот размышлял о том же.

— Что ж, Матфей, вижу, неделя у тебя выдалась насыщенная, — произнес Сева, когда монитор погас. — Интересно, что тебе запомнилось больше всего?

Матвей отчитался о том, что главным впечатлением, конечно, был парад, а также посещение величайших храмовых комплексов, за что отдельная благодарность товарищу Баррикаде, выступившей гидом. Паша лишь поддакивал.

— А вот Баррикада сказала, что тебе Ленинские Горки не понравились, — возразил отец Лаврентий. — Мол, скучно тебе там стало. Так у нее в отчете и записано.

— Должно быть, она меня неправильно поняла, — произнес Мэт, взглянув на девушку, увлеченно вертевшую в руках сосновую шишку.

— Ты бы с товарища своего пример брал, — продолжил священник. — Вот он намедни Храм Святого Иосифа посетил и вышел оттуда весь в слезах праведных. Такова она вера истинная — до самого нутра прошибает. Правда, Павлуша?

Павлуша в ответ пролепетал что-то невразумительное.

— А зачем в промзону ездили? — вклинился в разговор Сева.

— Площадку для съемки искали, — ответил Матвей.

— Где? На режимном объекте? Не знал бы я тебя с самого детства, решил бы, что шпион. А может, ты там, за границей, и вправду скурвился? Это, Аврора Ивановна, записывать не нужно.

Аврора послушно удалила из стенограммы последний абзац.

— Ну что ты такое, братец, говоришь! — возмутился Мэт.

— Я говорю, что вижу. Вместо того, чтоб делом заниматься, по промзонам лазишь да коммунарок за сиськи хватаешь. У других режиссеров, между прочим, уже съемочные графики составлены.

Матвея вовсе не радовала доставшаяся ему роль двоечника, отчитываемого строгими учителями. Он понимал, что его будут журить все время, пока он будет оправдываться, так что решил сменить тактику. Мол, признаю свои ошибки, прошу понять и простить, обещаю взяться за ум, да поможет мне в этом Святейший Двуглав, одна голова хорошо, а две, то есть три — лучше. Похоже, покаяние удовлетворило и брата, и попа — они перешли к следующему пункту повестки, посвященному Кубинской ССР.

Аврора Ивановна запустила на мониторе ролик о культурных свершениях правоверных кубинцев. Пока поэты, художники, скульпторы и другие деятели искусств пели дифирамбы Священному Союзу на фоне двуглавого герба, Матвей пытался вспомнить, причем тут вообще Куба. Ах да, он же должен представлять Остров Свободы среди кинематографистов союзных республик. Но почему ему предстояло играть именно за Кубу, этого он вспомнить не мог.

— Ну что, докладывай, братец, — обратился к нему Сева. — Каким тебе видится влияние Кубинской ССР на культурный климат нашей державы?

Шумно набрав в легкие воздух, Мэт принялся разглагольствовать о любви к свободе и о ненависти к американскому империализму, что живут в сердце каждого кубинца, о буйно колосящемся сахарном тростнике, о благодатном сигарном дыме, возносящемся к мирному небу над головами курчавых негритят-пионеров…

— Гладко стелешь, да не по делу, — перебил его отец Лаврентий. — Конкретики маловато.

Матвея этот симпозиум уже начал бесить. Брат и священник им явно недовольны, Баррикада тупо морозится, да еще и Паша болтается тут безвольной амебой.

— Ну, конечно, я не в кубинском контексте, — выпалил он. — Я ведь не на Кубе живу, а в Чехии. То есть, в Чехословакии. Если хотите, чтобы я был в материале, отправьте нас с товарищем Вильзоном на Кубу на недельку, потом и поговорим…

После этих слов Сева и Лаврентий снова переглянулись. Пока Матвей представлял себе, как они с напарником уплывают на надувном матрасе с Кубы во Флориду, министр произнес: