Кевин откинулся на спинку стула и тихо зааплодировал.

— Блестящая речь, дорогая супруга, несомненно, ты затратила немало времени на ее подготовку. Но как сказал Шекспир: «Из скромности не раз твердим мы «нет», что понимать вам следует как «да»[5]. Мне кажется, ты возражаешь слишком энергично.

— А мне кажется, ты просто подонок, грязный…

— Ну-ну! — быстро перебил ее Кевин, и Джилли с лицом, побелевшим от гнева, поднялась и вышла из комнаты.

Смех Кевина преследовал ее, но на его лице не было веселья — в ту ночь он чувствовал себя очень одиноко в огромной супружеской постели.

Аманда Деланей была прекрасной женщиной. Прекрасно в ней было все — от угольно-черных волос и глаз цвета старинного золота до кончиков изящных ножек (миниатюрных, ибо сама леди Сторм, несмотря на все свои приятные округлости, была миниатюрной женщиной). Все ее существо излучало очарование и женственность.

Самим своим присутствием Аманда заставляла Джилли (даже облаченную в новое платье — мисс Розберри прибыла вовремя) чувствовать себя неуклюжей простушкой, в ее душе поселились раздражение и зависть. Чему она завидовала? Красоте Аманды? Ее манерам? Джилли вынуждена была признаться себе, что все это также служит предметом ее зависти, но главное — очевидное восхищение Кевина этой женщиной.

С момента знакомства Джилли почувствовала себя чужеродным элементом среди этих четверых (пятерых, включая Ролингса) и мечтала лишь о том, чтобы снова стать безымянной и безликой служанкой. Эти люди обитали в мире, о котором она могла лишь мечтать в самых смелых своих фантазиях.

Сейчас, когда все расселись в чисто вымытой, но все еще захламленной гостиной, запивая травяным чаем от миссис Уайтбред медовые булочки от Хэтти Кемп, Джилли уселась в сторонке и, не принимая участия в беседе, наблюдала за друзьями Кевина.

Джаред Деланей, как она поняла сразу, был важной персоной. Не то чтобы он держался слишком прямо и вообще старался придать себе веса, но его окружала аура всеобщего уважения, авторитетности, прилегавшая к его фигуре, как черный бархатный плащ. Джилли мысленно сравнивала его с греческим богом: высокий рост, блестящие черные волосы, ярко-голубые глаза.

Вместе с женой они составляли настолько красивую пару, что это зрелище казалось чрезмерным, подавляло. Понаблюдав за ними всего несколько минут, Джилли безошибочно убедилась в том, что эти двое преисполнены взаимной любовью. Аманда как-то по-особенному клала свою руку на его плечо, он часто останавливал на ней взгляд. В целом у Джилли сложилось такое впечатление: если она все правильно поняла относительно чувств Кевина, бедному супругу остается только свистеть на луну.

Эта мысль принесла ей небольшое облегчение, и Джилли перешла к Бо и Анне Чевингтон — эта пара разительно отличалась от лорда и леди Сторм. Аманда была прекрасна, Анна — очаровательна: скромная белокожая блондинка. Бо, в отличие от импозантного Джареда, был низеньким, полноватым и рыжеволосым — его волосы были даже ярче, чем у Джилли. Он казался застенчивым и говорил короткими фразами, словно торопясь снова замолчать.

«Мне все они нравятся, видит Бог, по сравнению с ничтожными, напыщенными О’Кифи это небо и земля, но, — печально сказала она себе, — это не значит, что я им тоже нравлюсь. В конце концов, я не одна из них». Она была уверена, что все они, и прежде всего Аманда, имели свое представление о том, какая женщина достойна стать женой Кевина. И в этих представлениях не было места незаконнорожденной невоспитанной кухарке, так что энтузиазму по отношению к Джилли попросту неоткуда было взяться.

Что ж, мысленно пожала она плечами, хотят они того или нет, она теперь среди них! Размышляя таким образом, Джилли попыталась поймать нить беседы, которая вертелась вокруг состояния дорог в королевстве и благоразумия некой тети Агаты, которая всем советовала брать с собой постельное белье и ни в коем случае не пользоваться тем, которое выдают в придорожных гостиницах.

— Как там старушка Агги? — спросил Кевин с улыбкой. — По-прежнему строит всех, как боевой офицер?

Аманда рассмеялась, и снова ее рука скользнула к мужу, который поймал ее и поднес к своим губам.

— Благодаря мудрости моей жены, произведшей на свет двойню, моя тетушка и бабушка — ты ее помнишь, Кевин? Огнедышащее существо с сердцем льва. Так вот, они обе так заняты, что мы порой целыми днями обходимся без… эээ… домашних кризисов.

— Помнишь, дорогой, что было, когда у малыша Бо прорезался первый зуб? — перебила его жена. Аманда обратилась теперь прямо к Кевину и Джилли, сидевшим на двух концах маленькой софы. — Бабушка, видите ли, хотела натереть десны Бо чесноком, а тетя Агата настаивала на том, что несколько капель бренди — лучшая дезинфекция. В конце концов, — Аманда не могла продолжать от смеха, — они решили сперва испытать оба вида лечения на себе — так что у бабушки онемел язык, а тетя Агата, напившись бренди, заснула прямо за столом и храпела в течение всего воскресного ужина.

— В тот день к ужину пришел викарий, — добавил Джаред с улыбкой. — Он был в шоке.

Джилли, несмотря на все свои мучения, не могла не рассмеяться, и, когда Кевин придвинулся к ней, поставив чашку с чаем на поднос, она не отодвинулась.

— Ну, Бо, — обратился Кевин к рыжему коротышке, — а ты чем занимался с тех пор, как женился? Ты все молчишь с самого приезда — к чему бы это?

Вместо Бо ответил Джаред:

— Ах, Кевин, вспомни пословицу «В тихом омуте черти водятся». А наш Бо поистине тихий омут. Он женился всего три месяца назад, а Анна уже беременна.

Бо и Анна оба покраснели, Аманда же ткнула мужа кулаком под ребра в наказание за то, что он смутил Анну.

— Как — опять дети?! — воскликнул Кевин с притворным возмущением. — Неужели вся Англия одержима жаждой воспроизводства себе подобных? Если так дальше пойдет, джентльмены, — обратился он к друзьям, — скоро на земле не останется свободного места, и всем нам придется броситься в море.

Ему ответила Аманда:

— Кевин Ролингс, твои взгляды ничуть не изменились с тех пор, как мы виделись в последний раз. Сначала ты был огорчен тем, что твои друзья покинули тебя, женившись, а теперь ты обвиняешь нас в том, что, размножаясь, мы угрожаем твоей стране перенаселением. И все же, порицая нас, ты, по крайней мере, частично следуешь нашим путем. Вот ты уже женат и рано или поздно станешь отцом, что вполне естественно, как тебе прекрасно известно.

Анна вспыхнула, услышав столь откровенную речь, и лишь прошептала: «Аминь».

— Она права, — заметил Бо.

— Твой туз бит, — заключил Джаред.

Закрепляя свой триумф, Аманда добавила:

— И это пойдет тебе на пользу, хотя, как постоянно говорит наша тетя Агата, Кевин бесконечно далек от того, чтобы встать на путь спасения.