пришла в свой первый рабочий день к командиру домой, а по совместительству и в рабочий офис. Тут было… обыкновенно. В большой комнате стоял массивный деревянный письменный стол, несколько шкафов и много, очень много непонятных ящиков. Глядя на эти ящики, мне в голову закрались некие подозрения, а командир поспешил их утвердить.

— Вот, это мой кабинет. Я тут провожу большую часть времени, — тут капитан пехотного чего-то там невесело усмехнулся, — всю жизнь терпеть не мог кабинетных крыс, а под старость лет сам стал одной из них. Ладно, так, это все не важно. Мы поставим тебе тут у окна стол. В первую очередь надо рассортировать и описать содержимое ящиков. Там в основном разные книги и свитки с кабинета управляющего и его секретаря. Времени было маловато, и мы просто сгребли все, что было доступно. Ну это когда покидали империю. Не думаю, что там будет нечто действительно важное, но маг тогда настоял, и вот уже больше двух лет некому этим заняться.

Я оглядела масштаб работы. Ну ничего, пойдёт. Это не в поле пахать. Капитан прошёл к двери в смежную комнату и открыл её. Я тут же прикусила свой воображаемый язык. Там, за дверью, находилась ещё одна комната, размеры которой остались для меня загадкой, так как из-за ящиков, которыми она была заполнена, разглядеть что то, не представлялось возможным. М-да.

— Вот тут еще. Но тебя никто не торопит, по чуть-чуть и дело сделается. Еще вот что, во время моего отсутствия будешь записывать кто и зачем приходил. Пока это все.

Вот так и началась моя первая в жизни работа. Я разбирала ящики и вела журнал, куда вносили все найденное. Оказалось, там не только книги и свитки, вернее, совсем не книги и свитки.

Там было все: огарки свечей в различных подсвечниках, столовые приборы, чернильницы, элементы декора, разные ткани, которые чаще всего оказывались шторами, ну и пару скатертей нашлись тоже. Еще попадалось оружие, но скорее парадное, чем боевое. Ножи и кинжалы разных размеров, все они отличались особой красотой и вычурными ручками с камнями либо же в виде каких-нибудь волшебных существ. Не думаю, что с такими ручками удобно, вот и записала их в небоевые. Стоит отметить, в защиту командира, что книги, свитки, письма, какие-то журналы с записями тоже были. Непонятные имена, договора и письма, тоже порой с не вполне понятным содержимым, как бы мне того не хотелось, но не несли мне никакой ясности. А я уже понадеялась, что что-то тут мне откроет глаза на события, которые привели к гибели целого клана, причем не самого маленького. Что-то во всей этой истории нечисто, но никто из окружающих меня людей не спешил рассказывать мне всей истории. А я и не настаивала. Пока не настаивала.

Работа шла споро и спустя уже четыре дня в нашем кабинете не осталось ящиков. Все вещи я сортировала по категориям, а вечером эти кучи приходили и забирали местные. Все железо к кузнецам. Они перебирали, кое-что поправляли, а кое-что и переплавляли. Вся ткань, а попадалась даже чья-то одежда, отправлялась к швеям. Различные статуэтки, картины и прочие красивые, но ненужные вещи уходили на склад. Разные же непонятные вещички, такие как скляночки, амулеты и камни-кристаллы, а также украшения, деньги и непонятные письма мы позже с командиром перебирали повторно.

Четвертый мой рабочий день я отметила особенно, и, помимо завершения определенного этапа работы, для этого была еще одна причина. Как мне поведал капитан, в этом мире пятый, девятый и десятый день десятины — выходные. А узнала я об этом только сейчас, потому что мой учитель этих взглядов не придерживается. Однако отдых от работы одобрил. А позже добавил, что можно будет больше времени посвятить обучению.

Сейчас мы учим расы этого мира и их особенности. Те расы, что знакомы магу — он не перестает это повторять, как и то, что этот мир огромен и всего знать просто невозможно. Но к этому надо стремиться.

После работы я спешила к своему малышу. Он милый, забавный, игривый, но все более-менее ценные вещи, такие как Травник, конспекты и одежду, я теперь запираю в шкафу. А самого Славика в комнате. И каждый день я надеюсь, что он не научился еще открывать двери. Дома его без присмотра запретили оставлять, а запирать его в клетку я не хочу.

Просто злые они все, обижают малыша. А Имра вон на днях совсем его напугала до ужаса. А он, между прочим, поймал большую, почему-то синюю, крысу. Визгу-то сколько было. А ведь он еще детеныш, и опять же, поступил очень правильно. Принес добычу туда, где готовят еду. И тому, кто готовит. Имре на разделочную доску. И его никто даже не похвалил. Ну, кроме меня.

А еще он очень-очень смышленый. Мне порой кажется, что это тоже мутация. Вчера во время ужина, пока Имра беседовала со мной, он втихаря натаскал мне в карман орешков в меду. Я видела, как он крался за спиной у Имры, как поднимал лапками крышку и доставал орешки, запихивал их в рот и спешил обратно ко мне. Он сделал так три ходки, каждый раз замирал, притаиваясь в тени, когда Имра оборачивалась. Конечно, я могла просто попросить эти орешки, но мне было интересно наблюдать за его действиями. Ни и я немного гордилась. Все-таки он еще маленький, а какой умненький.

Липкие орешки в кармане, конечно, та еще гадость, но ведь мне доверили такое сокровище. Сладости тут были дорогим удовольствием, и малышу их, конечно, никто не давал. Кроме меня. А он оказался жутким сладкоежкой. Мясо и сахар — это был бы идеальный рацион его мечты, но я стараюсь следить за этим. Хотя порой и бывают исключения, вот как с этими орешками.

Позже, в комнате, все это богатство было заныкано в его спальнике, и мне тоже забавная липкая мордочка притащила целых три орешка. Откат, так сказать. Я их взяла, конечно, потом погладила, пощекотала малыша и презентовала орешки назад. Ну правда, он же их в пасти таскал. Я его, конечно, люблю, но всему должна быть мера. В этой же пасти он и крысу Имре притащил. Но жест я оценила, о чем я ему и рассказывала, нахваливая и наглаживая.

По поводу меда в его спальнике я не переживала. Он все равно там не спит, это скорее стало его логовом в углу комнаты, куда он все тащит. А спит он у меня на