Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Откуда такие выводы?
– Я хорошо готовлюсь к переговорам. Отмечаю сомнительные моменты и обращаю на них особое внимание, а всё остальное время слежу за речью и выражением их лиц. Это очень помогает выстроить диалог. Я не уверена в том, что турок переводит то, что говорю я. Может, даёт возможность шефу подумать, рассказывая сказку про белого бычка на турецком языке.
– Отец знает о твоей наблюдательности?
– Знает. Но я сейчас о другом. Ваш отец не говорит по-английски, а вы говорите. Почему вам не вступить в разговор тогда, когда вам будет, что сказать. Есть же у вас свои соображения, идеи, предложения, о которых они могут только догадываться и которые не в их пользу? Они должны понять, что вы не просто сын своего отца, а достойный преемник, который пойдёт гораздо дальше. Что будете решать вопросы по-своему, готовы где-то рискнуть и найти альтернативу на более лояльных условиях. Они не должны нас бояться, а вот уважать просто обязаны.
– И с чего мне начинать?
– С самого малого. Попробуйте поверить в себя. Просто поверить.
– А как же осторожность?
– Мне больше нравятся слова осмотрительность, анализ и расчет. Нельзя перейти реку не намочив ноги. Да, возможны проколы, но они должны быть ожидаемы и с выходом из ситуации. Что произойдёт, если турки не подпишут контракт? Тот контракт, который устраивает обе стороны. Ничего. Они потеряют деньги, а мы останемся с вами дней на пять и найдём поставщика мелким оптом, чтобы поездка не оказалась напрасной. Главное, они об этом догадываются, но каждый раз, как правило, торгуются. Вы грамотный специалист и не допустите ошибок, если поверите в себя. Извините, если я вас чем-то обидела.
– Спасибо тебе, Ксения. Наверное, пора перестать бояться подставить отца и быть самостоятельным, способным принимать серьёзные решения, а не прятать голову в песок.
– Я уверена, у вас всё получиться. Главное сделать первый шаг. Отдыхайте.
Максим Геннадьевич на переговорах, в какой-то момент, вошёл в ступор. Он мало что понимал из сказанного Антоном на английском, но он видел его выражение лица, слышал интонацию и заметил замешательство в «стане противника». Он бы дорого отдал, чтобы узнать, о чём шла речь. А когда Ксения «просветила» его, он порадовался за Антона. «Теперь отец станет доверять ему, а позже и гордиться», – подумал он, пожимая руку новому боссу.
Уже подписав контракт, Ксения выполняла заказ брата и его жены, когда проходя мимо детских товаров, подумала о наследнике брата. Светлана не скрывала, что они планируют ребёнка. «Сюда я попаду в лучшем случае через полгода или год, а здесь такая красота и качество. Будет ли мальчик или девочка, разницы нет для нейтральной расцветки. Сказано – сделано. Пакет с детскими вещами она положила на дно чемодана и о своём приобретении брату не сказала. А в середине ноября Светлана сказала о задержке месячных. Ксения даже обрадовалась, что всё сделала правильно. Следующая командировка была в декабре в Китай, и она уже планировала, что можно привезти оттуда. Конец года выдался на редкость сумасшедшим, и она не сразу придала значения своему «зверскому» аппетиту. Пока не почувствовала, что брюки в поясе становятся ей тесными, как и верх нижнего белья. В голове что-то щёлкнуло. Тест на беременность показал две полоски. «Приплыли вы, Кристина Сергеевна. Сюрприз в день рождения удался. Дату зачатия можно определить до часов, – она от души рассмеялась собственным рассуждениям, при покупке детских вещей. – Теперь берём на двоих. А что, всё не так плохо, если папа не передаст нам гены «ветрености и сексуальной неразборчивости». Но скорее это пробелы в воспитании». На приёме беременность в семь-восемь недель подтвердилась. В Китай она улетела с твёрдым решением рожать и вернулась обратно с приданным для малышей.
Чувствовала она себя хорошо, токсикоз не мучил, аппетит был хороший, как и настроение. Новый 2015 год она встретила вместе с братом и его женой, уехав к родителям Светланы в область. Дом был небольшой, но места хватило всем. Зимой здесь было красиво, как и осенью. В сентябре лес был жёлто-зелёный, а сейчас бело-зелёный. Чистый снег искрился, а воздух, казалось, звенел. Ксения в первый раз видела народные гуляния в Новый год и Рождество. Это было шумно, весело и красиво – настоящий праздник для души. Домой все вернулись отдохнувшие от повседневных забот. Через неделю, беседуя с Садовской, которая отклонилась от темы и неожиданно сказала:
– Ксения, на тебя природа и свежий воздух хорошо влияют. Румянец появился, посвежела, настроение приподнятое, и как будто поправилась, – улыбнулась Марина Викторовна. – А может ты влюбилась?
– Нет. Я беременная, и очень хочу этого ребёнка. Пока для всех это секрет, но через пару месяцев его не скроешь.
– Какой срок?
– Третий месяц, точнее одиннадцать недель.
– И кто счастливый отец? Я его знаю?
– Это пока секрет. Скажем, ветром надуло.
– Ты хочешь сказать, что он не в курсе? Но, почему, Ксюша?
– Потому, что я не думала, что всего одна случайная ночь приведёт к таким результатам. Так вышло, но я, ни о чём не жалею.
– Ты хоть хорошо знаешь этого человека?
– Достаточно.
– Не буду тебя пытать. Тебе почти тридцать и это твоя жизнь. Пусть родиться здоровым. Когда тебе в декретный отпуск?
– Не раньше конца мая. Меня беспокоит вопрос с договорами в конце года. Думаете, Антон Викторович справится без меня?
– Теперь справится, – улыбнулась Марина Викторовна. – Я в курсе вашей беседы в самолёте.
– Сам рассказал? Зачем?
– Ксения, он вернулся такой довольный, но молчал, пока Максим не рассказал о переговорах. Как сама понимаешь, он этого не ожидал, а уж как рад был отец, не пересказать. Антон мне под большим секретом доверился. Всё будет хорошо. Не волнуйся.
Через неделю брат нанёс Ксении визит и прямо с порога задал вопрос:
– Ксюш, ты беременная или Света ошибается?
– Не ошибается. Всё так и есть. Будешь воспитывать?
– Не буду. Глядя на твоё довольное лицо, у меня язык не повернётся. Я могу узнать кто отец?
– Не можешь.
– У тебя был кавалер, а ты это от меня скрыла?
– Пашка, ты только женился. Тем более что кавалер быстро испарился.
– Он женат?
– На тот момент
