– Не раскисай. Я помогу.

Уже из своей квартиры она набрала номер с визитной карточки и объяснила причину звонка.

– Ксения, тебе нужно поесть и лечь в кровать. Что у тебя есть в холодильнике? Ты давно в него заглядывала?

– Не помню. Я почти всё время находилась там, дома. Сейчас проверю, – она открыла холодильник, и часть продуктов сложила в пакет. – Пожалуйста, вынеси это в мусоропровод.

– Я закажу пиццу, а ты включи кофеварку.

Ксения его не слышала, выпила таблетку, прилегла на диван и почти сразу уснула. Она не слышала звонка в квартиру и разговора адвоката с Артёмом.

– Вы адвокат?

– А вы кто?

– Артём Савчук, бывший муж Ксении. Мы в разводе. Входите.

– А квартира чья?

– Была наша, теперь её. Родители Ксении и брат жили на Терешковой – это рядом. Паспорт предъявить? Ксения звонила вам, чтобы передать счета и чеки, но уснула. Держите.

– Бедная девочка. Столько свалилось всего сразу, – он просмотрел счета и протянул конверт. – Здесь немного больше. – Как она со всем справилась?

– Помогли её коллеги и родителей.

– Да, что касается машины. Боюсь, страховая компания не покроет расходы. Автомобиль мужа моей клиентки не был застрахован. Теперь этот вопрос можно решить только через суд или принять предложение и получить автомобиль Тойота RAV4 2011 года с небольшим пробегом.

– Вы меня извините, откуда такая щедрость? Что за этим стоит? В чём выгода вашей клиентки? Она так любит мужа, что хочет избежать или смягчить наказания для него?

– Вы неправы. Она его ненавидит, но терпит ради ребёнка. Наказания ему не избежать, но вот каким оно будет, сказать трудно. Для него – это активное участие в помощи пострадавшим, взамен на смягчительный приговор, для неё – наказать его материально по полной программе и до суда получить развод. Нет здесь скрытого смысла. Её муж далеко не белый и пушистый. Передайте супруге, хотя и бывшей, предложение об автомобиле.

– Спасибо. Передам.

Закрыв дверь за адвокатом, Артём взял Ксению на руки и перенёс в спальню на кровать. Она даже не проснулась. Он укрыл её пледом и присел рядом, глядя на её лицо. Он не видел её два года и как-то не страдал, хотя часто вспоминал, интересовался у Павла как её дела. Дружба между мужчинами закончилась с момента развода. Павел ждал увольнения со стороны семьи, но его не последовало. Отец опередил Артёма и заявил, узнав от жены о разводе сына: «Жену просрал, а моего юриста не тронь. Он меня устраивает, и пока я здесь, Павел будет работать. А вот как сработаетесь вы, меня не волнует». Отношения стали просто чисто рабочими. «Странно, не видел и не думал, а увидел и что-то ёкнуло. Здесь ничего не изменилось, только исчезло наше фото в рамке, – он вздохнул. – И Ксюша не изменилась, как будто и не было этих двух лет». Он поднялся, убрал конверт в ящик кухонного стола, взял ключи Ксении и вышел из квартиры. Ему нужно было найти Римму Викторовну в университете и попробовать помочь бывшей жене.

Ксению разбудил голос Артёма.

– Просыпайся. Ты хотела навестить Павла до операции.

– Ты ночевал здесь? Многое я поспала?

– Спал на диване. Прими душ, а я за завтраком тебе всё расскажу. Отвезу тебя в больницу и поеду на работу. Поторопись.

Она вышла из душа уже одетая и причесанная. Стол был накрыт к завтраку.

– Артём, я ценю твою заботу, но всё это лишнее. Рассказывай.

– Я не только о тебе забочусь, но и о себе, – сказал он, протягивая ей бутерброд с красной икрой. – Купил то, что посчитал нужным для себя, а тебя просто угощаю. Ешь и слушай, – он рассказал о визите адвоката, о его предложении по машине, о конверте в ящике стола и о визите к Римме Викторовне.

– Вопрос с машиной я адресую Павлу позже, А за визит к Римме спасибо. Думаешь, у неё получиться?

– А что может не получиться? Это не банкет. Вопрос закрыт.

– Деньги ты вложил?

– Ксения, твои родители были и мне не чужими одно время. Я это делаю в память о них.

– Хорошо, пусть так. А что за конверт ты передал раньше?

– Я его лишь передал, а деньги это от компании. Здесь нет секрета. Я от Риммы узнал о трагедии и поставил в известность коллег. Часть из них была на похоронах, в их числе и я с отцом.

– Ты о Диане ничего не знаешь? То, что она потеряла ребёнка и сбежала из больницы, я знаю. Не понимаю, почему она даже не позвонила и ушла из квартиры вместе с вещами тайно?

– Ты хочешь её найти?

– Я пытаюсь понять её. У них регистрация должна быть 14. Потерять ребёнка это трагедия. А как же любимый мужчина, который болен и с которым она собиралась связать свою жизнь?

– А как Павел воспринял гибель родителей?

– Он знал об этом ещё на месте трагедии. Это он попросил мне позвонить, помня номер по памяти. А о Диане он спросил, а я не смогла соврать. Спасибо тебе за помощь и компанию. Ты езжай на работу, а я прогуляюсь до больницы пешком. Операция займёт ни один час.

– Позвони мне, когда узнаешь новости.

– Позвоню. Обещаю.

В больнице Ксения была в начале десятого. У неё было всего пять минут для общения с братом. Павла увезли в операционную, а она вышла на улицу и прошла в часовню при больнице. Поставила свечки за здравие Павла и за упокой родителей. Бродила по двору, пока не почувствовала, что замёрзла. Поднялась на этаж и присела на кушетку. Операция длилась почти три часа.

– Не волнуйтесь. Операция прошла успешно. Поезжайте домой и не думайте о плохом. Приходите завтра. Первые сутки он вряд ли попросит что-либо, кроме питья. Что он у вас любит пить, то и принесите.

Ксения поблагодарила доктора, позвонила Артёму и пошла в квартиру родителей. «Здесь нужно многое сделать и начать с комнаты родителей, – думала она, открыв в неё дверь. – Приглашу Римму Викторовну, и пусть она разберётся с вещами. Документы теперь никому не нужны, но и выбросить их у меня не хватит сил. Соберу их в отдельную папку и уберу в шкаф». Ксения открыла ящик тумбочки и увидела там обручальные кольца родителей, часы отца и серёжки. Она собрала всё и положила в шкатулку, где мама хранила свои украшения. Их было немного и они не были дорогими. Подвеска на тонкой цепочке, перстень с янтарём,