Разговор с бывшей свекровью дался на удивление легко.

– Ксюша, я приеду с мужем в воскресенье во второй половине дня. Так мне будет спокойнее. Понедельник переживём, не будем справляться, позвоним Светлане или Павлу, а во вторник ты вернёшься. Делай дела спокойно. Скажи мне, почему занимаешься репетиторством? Тебе денег не хватает?

– Дело не в деньгах, да и нет у меня с ними проблем. Не хочу терять навыков. Это, как утренняя зарядка. Если кто-то просит, я и переводами занимаюсь. С Никитой у меня нет особых хлопот. Он парень спокойный, когда сыт, самостоятельный, не капризный. Я всё успеваю, а свободное время провожу с пользой для ума. В компании мой английский нужен для подготовки к переговорам и на них самих.

Ксения очень волновалась, оставляя сына и улетая в Стамбул. Они впервые расставались, да ещё почти на трое суток. Звонить часто, посчитала лишним – свекровь могла обидеться за недоверие. Поэтому, позвонила утром, приземлившись, и вечером, сообщив, что через три часа вылетает. Сидя в кресле самолёта рядом с Антоном, она решила с ним поговорить.

– Антон Викторович, зачем вы меня выдернули? Вы со всем прекрасно справились. Это было даже лучше, чем год назад.

– Ксения, не обижайся. Я понимаю, что излишне пользуюсь твоим расположением, но в твоём присутствии мне как-то проще, спокойнее. Я чувствую себя почти суперменом. Мне нужна была твоя поддержка. Ты и надёжный тыл и отличный помощник. Тебя не хватает в компании, и я вынужден принимать помощь отца. Ты же знаешь причину нашей нынешней поездки?

– Почему вы не возьмёте помощника? У вас солидный штат, есть толковые менеджеры.

– Я жду, когда ты выйдешь на работу, и мы решим этот вопрос.

– Никите нет и года. Для меня сын важнее вашей компании. Подумайте об этом и не переоценивайте мои возможности. В конце концов, я не поводырь, а вам не двадцать лет.

– Извини. Я сказал, как чувствовал.

Ксения была сбита с толку. Ей показалось, что Садовский сказал этим гораздо больше, чем того требовала её скромная персона. Это был не комплимент, это были чувства. «Ничего, Антон Викторович, я сделаю вид, что не поняла оправдания», – подумала она, пытаясь уснуть.

Звонок от секретаря компании прозвенел в 09:20 18 июля. Лариса, упустив подробности, сообщила, что шеф просит срочно приехать. Ксения ответила, что будет через двадцать минут. «Даже если там пожар, моя помощь будет бесполезной. Ник накормлен, мы оденемся и без всякой спешки доедем до места, – говорила она, глядя на сына. – Покатаемся, сынок? – Перекинув сумку через плечо и взяв сына на руки, она спустилась к машине. – Что могло произойти, что меня вызывают? До командировки в Стамбул, меня беспокоили, но всё решалось по видеосвязи без личных встреч. Я отметила, что Марина ни разу не навестила меня после своего визита в мае, а прошли два месяца. Но приезжать в гости, была её инициатива, и если она передумала это делать – её право», – думала она об этом и о многом другом по дороге в офис.

– Доброе утро, Лариса. Не знаешь, зачем я понадобилась шефу? – входя в приёмную с сыном на руках, спросила Ксения.

– С самого утра здесь настоящий дурдом. Марина ссорилась с братом. Кричала так, что в приёмной было слышно. Зайдёт, наорёт, выйдет, как маятник туда-сюда. Это она сказала, чтобы я тебя вызвала, мол, Антон просил.

– Спасибо. Разберёмся, – она открыла дверь кабинета шефа, спросив разрешения войти, и вошла. Садовский сидел в кресле, откинувшись на его высокую спинку. Глаза были закрыты. Голова его была повёрнута чуть вправо, а из раны, с левой стороны выше уха, сочилась тонкая струйка крови. Никольская опешила всего на секунду, но сумела справиться с собой и позвонить 112, попросив помощь полиции и скорой, назвав адрес. – Лара, зайди в кабинет, – попросила она, приоткрыв дверь. Видя, что секретарь готова упасть в обморок, сама присела на стул. – Лариса, соберись и вспомни всё до мельчайших подробностей.

– Он умер?

– Я не знаю. Скорую и полицию я вызвала. Если и жив, то без сознания. Кто до меня был в кабинете?

– Только Марина. Она вышла буквально перед твоим приходом. Думаете, это она его?

– Она, ты или я. Других не было.

Полиция приехала на три минуты раньше скорой помощи. Садовский был жив, и приехавшая неотложка сразу увезла его в больницу. Следователь составил протокол с места происшествия и «взялся» за молодых женщин. Начал с секретаря, потом перешёл к Ксении. Она видела, что он сомневается в словах обеих, и тогда решила действовать.

– Послушайте, если это сделали мы, почему нет отпечатков на орудии? Почему на нас нет следов крови, хотя бы капли? Я вообще не подходила к столу. Как я могла ударить его слева правой рукой? Я правша, и держу ребёнка на левой руке, мне так удобнее.

– Роман Борисович, молодая мама права. Судя по силе удара, можно утверждать, что бил левша и был очень зол. Да и кровь уже начала сворачиваться. Отпечатков на орудии вообще нет. С него вытерли даже кровь.

Следователь ответил на телефонный звонок, выслушал абонента и с иронией произнёс:

– Садовский пришёл в себя. По голове получил от сестры. А вас, Никольская, он не вызывал.

– Как не вызывал? – возмутилась Лариса. – Я сама звонила Ксении. Значит, Марина всё выдумала?

– Выходит, меня просто подставили? Зачем? От меня здесь ничего не зависит пока я в отпуске.

– Возможно, это совпадение. Хотела о чём-то попросить, но всё пошло не по плану. Скорее всего, испугалась содеянного. А где сама Марина Викторовна?

– Что здесь происходит? Где мой брат? – Марина Викторовна действительно была не то напугана, не то растеряна.

– Антона Садовского увезли в больницу с черепно-мозговой травмой. Вы что-нибудь об этом знаете?

– Это ты его убила? – она посмотрела на Ксению.

– С чего вы взяли, что он мёртв? Он жив и даёт показания.

– Тогда мне добавить нечего. Прости Ксения. Я не знаю, как всё произошло, но очень испугалась.

Все покинули кабинет кроме Ксении с Никитой и Ларисы.

– Лар, я сплю или тихо схожу с ума? Что происходит? Почему Марина была готова повесить на меня своё преступление? Мы же дружили с ней столько лет.

– Она изменилась месяца два назад. Мне кажется, у неё кто-то появился, и это кто-то очень не нравился Виктору Ивановичу. Он называл его альфонсом, а её глупой курицей. А между братом с сестрой возникла какая-то борьба за лидерство. Даже я понимала,