— Уговорить Майлза поухаживать за Викторией будет нетрудно, но я вовсе не уверена, что он согласится на ней жениться. Он только и твердит о том, как ему не терпится уладить свои дела и вернуться в Колорадо.

Фиона пожала плечами.

— Я не сомневаюсь, что они с Викторией так или иначе договорятся. В конце концов, если Виктория за него выйдет, ей придется последовать за мужем, куда бы он ни направлялся. Очень может быть, они превратятся в типичную англо-американскую пару — будут жить полгода здесь, полгода в Америке.

По счастью, виконтесса одобрила ее план. Она посмотрела на леди Пемброк, улыбнулась и произнесла:

— Так и быть, Фиона. Я согласна помогать вам в осуществлении ваших замыслов. В конце концов, мы ничего не теряем, а приобрести можем. Вы хотите выдать замуж падчерицу, я же хочу, чтобы мой внук остался при мне. Так что соединим наши усилия и будем действовать сообща!

— Вот так-то, Шоу. Как говорится, «без меня меня женили». Представь только, бабуля решила мне сосватать Викторию!

Алекс повертел в пальцах бокал с бренди — беззаботно пожал плечами. Молодые люди всю первую половину дня провели в клубе, плотно поели, выпили за обедом отличного портвейна, а потом расположились в креслах с бренди. По этой причине Алекс находился в самом приятном расположении духа и лениво, как сытый кот, щурил глаза. Даже ошеломляющая новость, сообщенная Майлзом, не могла поколебать душевного умиротворения четырнадцатого графа Чилзворта.

— Уэлсли, старина, не знаю, что тебе и сказать. Может, это и неплохая мысль. Знаешь ли, сватовство, свахи — это все традиции, которые освящены столетиями и уходят корнями в далекое прошлое… Такие браки по-своему выгодны.

— Выгодны?! — взвился Майлз. — Это как же понимать?

— Очень просто — как своего рода обмен. К примеру, Виктории нужны твои деньги, а тебе — ее жеребец. Кроме того, ты получишь за ней в собственность Пемброк-хаус. Разве это не выгодно? Нет, в самом деле, план очень даже неплох! К тому же из Виктории выйдет отличная жена — в том, разумеется, случае, если ты сумеешь ей показать, кто в доме хозяин.

— Как будто это так просто! — воскликнул Майлз.

— Что ж, никто не утверждает, что это просто. Тебе придется потрудиться — это уж как пить дать, но дело того стоит! Виктория умна, пикантна и чертовски привлекательна. Ей-богу, старина, да один только медовый месяц окупит все твои старания. Ты просто счастливец!

— Она тебе нравится? — вскинулся Майлз. — В таком случае сам на ней и женись!

— А что? И женился бы — только, видишь ли, — Виктория меня об этом не просила.

— Меня тоже! Мне предложила жениться на Виктории ее мачеха, причем предложение было передано не мне, а моей досточтимой бабуле. Прямо средневековье какое-то!

— Это Англия, — хмыкнул Алекс, — здесь традиции живут долго.

— По мне, — огрызнулся Майлз, — эта слишком уж зажилась!

Алекс вздохнул и глотнул бренди.

— По мне, Уэлсли, иногда ты слишком хорошо изображаешь янки.

— Расцениваю это как комплимент.

Алекс хладнокровно пожал плечами, давая Майлзу понять, что выпущенные им стрелы не достигли цели.

— Это вовсе не комплимент, но расценивай мои слова, как тебе больше нравится. Давай лучше вернемся к вопросу о женитьбе. Как ты собираешься поступить?

— А ты как думаешь? Скажу бабушке, что предложение леди Пемброк меня не заинтересовало.

— Ты, стало быть, еще ей этого не сказал?

— Сказал, что подумаю, — смущенно признался Майлз. — Ты же знаешь, категорический отказ огорчил бы старушку. Уж больно ей хочется меня окрутить.

— Понятно, — протянул Алекс и снова глотнул бренди. — Надеюсь, ты отдаешь себе отчет, что, отказав леди Пемброк, тебе придется распрощаться и с ее лошадками?

— С ее лошадками! — саркастически воскликнул Майлз. — У Пемброков лошадок-то всего ничего — только разговору, что ферма. Впрочем, я бы не согласился жениться на Виктории, будь у нее хоть пятьдесят лошадей!

— Пятьдесят? — Алекс присвистнул. — Да у Пемброков, если хочешь знать, табун голов в двести, не меньше.

— Ты с ума сошел! Виктория сама водила меня по конюшне, и там стояло не более дюжины лошадей. Остальных сэр Джон, должно быть, продал, чтобы обеспечить своей семье мало-мальски сносное существование.

— А Виктория тебе пастбища показывала?

Майлз помотал головой.

— Только стойла. Про пастбища она и словом не обмолвилась. Но я их видел. Издалека. И лошадей на них не было.

Алекс расхохотался так, что едва не расплескал бренди.

— Стало быть, девушка успела перегнать лошадок в безопасное место — подальше от чужих глаз.

— Это что же получается? — Майлз зло сверкнул глазами. — На землях поместья укрывается целый табун?

— И заметь — один из лучших в Англии!

— Но Виктория показала мне всего несколько двухлеток и трехлеток! И при этом сказала, что это все, что у них есть на продажу.

— Она только забыла добавить — «для вас, мистер американец». Уверяю тебя, будь на твоем месте другой покупатель, выбор у него был бы несравненно лучше! Отборных лошадей Виктория прячет на дальних пастбищах и в конюшнях, которые из окна Пемброк-хауса Не увидишь.

Майлзу кровь бросилась в лицо.

— Ах она маленькая дрянь!

— Держи себя в руках, малыш! Суть в том, что Виктория не захотела продавать тебе своих любимцев. Ты ведь собирался увезти их в Америку и использовать — если верить Гилфорду — в качестве вьючных мулов. Это ведь Гилфорд затеял разговор о мулах, верно?

— Верно, — пробормотал Майлз. — Он сказал Виктории, что я разбираюсь в копытных только этой породы.

— Ну как? Что ты теперь думаешь о предложении леди Фионы?

У Майлза едва заметно подергивалась щека: знак того, насколько он раздражен и зол. Впрочем, когда он заговорил, голос его звучал спокойно и ровно:

— Это ничего не меняет. Более того, теперь, когда я услышал от тебя все эти новости, я не женился бы на ней даже в том случае, если бы мне предстояло спасти человеческую расу от вымирания, а Виктория оставалась бы последней женщиной на земле!

— Фиона, я бы отвергла ухаживания Майлза, будь он даже последним мужчиной на земле! Это дело решенное, так что уговаривать меня не имеет смысла.

Фиона поставила свою чашку на стол и тяжело вздохнула.

— Как ты не понимаешь, Виктория? Семейство Уэлсли — наша последняя надежда.

— Последняя надежда? О чем ты только говоришь?

— Только Уэлсли могут помочь нам спастись от разорения, — пробормотала несчастная Фиона.

Виктория в смятении покачала головой: