рабов — коллегии, которые, по мнению академика Виппера, играли значительную роль в жизни народных низов Римской империи. Синагоги возникли как религиозные объединения, в которых иудеи, находившиеся вдали от Иерусалимского храма, осуществляли коллективные молитвы и слушали толкование «священных» книг. По своему социальному составу эти религиозно-бытовые организации, объединявшие свободную бедноту и рабов, представляли благоприятную арену для проповеди христианской религии.

Первоначально в христианских общинах господствовали относительно демократические порядки. Христиане, видимо, долгое время не признавали профессиональных священников. Руководство делами общин, толкование «священных» книг и наблюдение за религиозными обрядами поручались выборным пресвитерам и пророкам-харизматикам. Очевидно, во многих раннехристианских общинах довольно долго существовал обычай совместных ритуальных трапез, то есть совместный прием пищи, которому придавалось особое религиозное значение. Но никаких данных о полном обобществлении имуществ и коллективном труде не имеется. Поэтому попытки некоторых современных церковников выдать раннехристианские общины за начальные формы коммунистической организации общества совершенно неосновательны. Энгельс по этому поводу замечал: «Если немногие места из Библии и могут быть истолкованы в пользу коммунизма, то весь дух ее учения, однако, совершенно враждебен ему, как и всякому разумному начинанию»[18]. И действительно, в отличие от коммунизма, указывающего пути революционного преобразования эксплуататорского общества, христианство провозглашает справедливость и райское блаженство лишь в потустороннем мире, и притом только для тех, кто со смирением и кротостью переносит все земные невзгоды.

Ранним христианам приходилось вести ожесточенную борьбу с целым рядом иудейских сект и другими религиозными направлениями. Это была, по словам Энгельса, «настоящая дарвиновская борьба за существование». Вследствие этого внутри раннехристианских общин постепенно устанавливается более твердая дисциплина, возникает небольшая группа руководителей, ведающих религиозными и финансово-экономическими делами общины. По мере того как христианство все более превращается в религию пассивного и смиренного ожидания второго пришествия и становится наиболее утонченным средством духовного оправдания рабства, в христианские общины начинают проникать представители эксплуататорских классов.

Проникновение в христианские общины представителей эксплуататорских классов и имперской бюрократии не было случайным, оно знаменовало собой серьезные изменения в христианской идеологии и организации христианских общин. Весь этот процесс был отражением глубоких экономических и политических противоречий, характерных для римского общества периода его упадка.

По мере того как христианство отказывалось от надежд на установление справедливости на земле и превращало райское блаженство в награду за смирение и покорность эксплуататорам, представители господствующих классов начинали менять свое отношение к новой религии. Если раньше она казалась им лишь собранием нелепостей, то теперь они обнаружили, что эта нелепая религия помогает держать рабов в повиновении ничуть не хуже, чем императорская власть или карательная экспедиция.

Переход многих рабовладельцев на позиции христианства объяснялся во многом тем, что руководители христианских общин, как это видно из апостольских посланий, требовали от рабов и бедноты не только оказывать повиновение всем «властям предержащим», но прежде всего «своим по вере». В римском обществе рабы и рабовладельцы не только принадлежали к разным классам, но и, как правило, были людьми разных национальностей, разных верований. Это добавляло в классовую борьбу изрядную долю национальной ненависти, поддерживаемой религиозным фанатизмом. Обращение в христианство помогало представителям имущих слоев не только обрести в своих рабах братьев по вере, но и позволяло направить их ненависть по другому руслу, против язычников, иноверцев и т. д. Этот переход на позиции христианства облегчался также тем, что христианство к этому времени заменило требование полного отказа от богатства призывами к простой благотворительности. К тому же, как отмечают многие исследователи, христианские общины, разбросанные по всей империи и хорошо связанные между собой, привлекали к себе многих представителей торгового капитала тем, что открывали им возможность использовать эти связи в своих интересах.

Чем больше представителей имущих классов проникало в христианские общины, тем заметнее менялся характер этих общин. Особенно это сказалось на их экономическом положении. Многие христианские общины становятся владельцами недвижимого имущества, земельных участков, различных построек, полученных в дар или по завещанию богатых верующих. Общины нередко становятся обладателями больших денежных сумм, которые они используют для распространения своих взглядов и усиления влияния. Изменение идеологии и социального состава христианства означало новый этап в его развитии. Это сопровождалось глубокими организационными изменениями, и прежде всего возникновением монархического епископата.

Уже к концу I века в христианских общинах появляется особая должность епископа. Задачей епископов было, по-видимому, управление хозяйством и финансами общины. Епископы выбирались всеми верующими. Со временем эти должности все чаще начинают замещать более богатые члены общины. Власть епископов неуклонно растет. Из экономов общин они постепенно превращаются в ее руководителей, князей церкви. Для того чтобы придать ореол святости власти епископов, пресвитеров и других священнослужителей, которые выделяются в христианских общинах II–III веков, создается легенда о преемственности епископской власти. Она утверждает, будто епископы получили благодать непосредственно из рук апостолов, так же как те в свое время получили ее от Иисуса Христа. С этого момента демократические традиции раннего христианства почти полностью исчезают. Христиане делятся на две неравные части: клир, то есть совокупность всех священнослужителей (епископов, пресвитеров, дьяконов, дьяков и т. д.), якобы обладающих благодатью, полученной от бога; и мирян, то есть всех остальных верующих. Церковные должности перестают быть выборными. Все должностные лица в церкви назначаются епископами, а каждый новый епископ посвящается в сан другими князьями церкви. Возникает церковная иерархия, весьма похожая на чиновничью бюрократическую иерархию Римской империи.

Христос в виде римского наместника окружен апостолами в одеждах римских чиновников. Раннехристианская фреска из катакомб.

Возникновение монархического епископата ускорило процесс превращения христианских общин в единую христианскую церковь — централизованную организацию верующих, придерживающихся единой христианской религии, подчиняющихся клиру во главе с полновластными духовными владыками — епископами. Главной задачей клира становится укрепление церкви, усиление религиозного фанатизма среди верующих и борьба с ересями, то есть религиозными направлениями, отходившими от тех или иных принятых церковью догматов. Многочисленные ереси служили, как правило, религиозной идеологической формой протеста народных масс против усиливающейся рабовладельческой эксплуатации. По мере объединения разрозненных христианских общин в единую христианскую церковь борьба с ересями, выступавшими против епископской власти и проповедовавшими скорое пришествие Христа, становится важнейшей задачей руководителей церкви. С этой целью разрабатывается целый ряд обрядов, которые раньше в христианстве отсутствовали. Создаются богослужебные книги и подвергаются окончательному редактированию легенды о Христе.

Эти богослужебные книги были окончательно канонизированы, то есть одобрены и приняты церковью, на Лаодикийском соборе в 364 году. Вместе с некоторыми «священными» книгами, которые христианство унаследовало от иудаизма, они составили христианскую Библию, свод религиозных документов, обосновывающих догматику, вероучение и идеологию христианства. Богословы и священнослужители ссылаются на нее как на авторитетный