уединённых… Там, я так поняла, «мелочь» попахивала тридцатью метрами в длину. Один человек с такой «малышкой» точно не справится.

Среди людей, которые оказались на яхте, я заметила Маргариту Витальевну и несколько человек мне не знакомых. Никто не спешил меня им представлять. Все быстренько разбежались по углам, лишь всё тот же любезный и говорливый капитан кратко перечислил мне особ данного круга.

Поскольку я не торопилась в каюту, он предложил провести для меня экскурсию. Я отказываться не стала и с любопытством странницы ловила каждое его слово и озиралась по сторонам.

Потом капитана позвали, и я осталась в одиночестве.

Яхта выходила из порта. Для Фаделей это всё привычно, обыденно, а для меня в диковинку.

Я долго наблюдала за удаляющейся сушей, пока она совсем не исчезла с горизонта. Именно тогда я поняла, что озябла. Надо пройти в каюту и одеть что-то потеплее. Персонал уже отнёс мои вещи. Когда я поворачиваюсь, и встречаюсь с Солором.

Он переоделся. Ему дико идут не костюмы. Удобные белые брюки, свитер, солнцезащитные очки. Ветер треплет его волосы. Красивый мужчина с картинки. Все желают его, не зная, какая у него душа и чего он на самом деле хочет. Меня такое «счастье» пугает. И сегодня ночью я попытаюсь от него избавиться. Честно и откровенно.

Мы расходимся и встречаемся только на панихиде. Ведём себя отчужденно. Я погружена в свои мысли и мне нет дела, что сейчас обо мне думает Солор.

В моих руках живые цветы, из которых я сплела венок и перевязала темной лентой. А ещё я прикрепила к цветам записку, небольшое послание моему отцу. Это личное. Слова, которые вырвались у меня при душевном порыве для него.

Я бросаю венок в море, когда практически никого не остается на палубе и наблюдаю, как гибкие упругие волны беспощадно поглощаю цветы. Провожу на палубе ещё полчаса, а когда собираюсь уйти, обнаруживаю за своей спиной девушку из персонала.

- Госпожа Николь.

«Госпожа Николь» - чувствую себя великовозрастной дамой.

- Господин Солор велел вам передать, что ожидает вас в полночь, в каюте номер три.

Благодарю девушку и направляюсь к себе. Я пропускаю ужин и остаюсь у себя. Мне достаточно питьевого йогурта, который был у меня с собой, кушать совсем не хочется.

До полуночи несколько часов и я решаю прилечь. Засыпаю мгновенно. Видимо сказался стресс. К назначенному времени просыпаюсь чисто интуитивно. У меня есть ещё сорок пять минут.

Иду в душ. Сушу волосы, укладываю. Наношу вечерний макияж. Я не анализирую то, что может произойти. Зачем нагнетать? Примерно и так понятно, что будет. Солор выгонит меня и в том, будет моя победа.

Под пеньюар надеваю только белье. Смотрюсь в зеркало. Выгляжу богиней не меньше, но это, потому что не видно моего дефекта. Он спрятан под тонкой нежной тканью.

После полуночи выхожу из своей каюты и иду по узкому коридору. Королевская каюта находится недалеко. Подхожу к двери, стучусь.

«Проходи!» - раздается изнутри или мне показалось?

Решительно дергаю дверь и переступаю порог.

- Ты опоздала, - бросает он через плечо, стоя у бара.

Я пропускаю мимо ушей его слова, оценивая одежду, в которую облачён «господин». Удивлённую усмешку вызывает у меня чёрный шёлковый халат. Я гашу её, когда мужчина оборачивается ко мне.

- Поверь мне, скоро ты не будешь сожалеть о том, что мучился ожиданиями меня целых две минуты.

Он вскидывает бровь, но молчит. А потом взглядом так же безмолвно начинает исследовать моё тело.

- Теперь я знаю наверняка, какой у тебя ко мне «разговор», - произносит он, ухмыляясь и делая глоток какого-то напитка.

- Нет, не знаешь, Солор, - стираю со своего лица улыбку, - я пришла тебе показать, что не являюсь идеальным объектом для вожделения.

- Ага! Но халатик эротичный не забыла нацепить, - смеется он, делая очередной глоток, затем, отставив стакан в сторону, потирает ладони, - покажешь, что под ним?

- Ты сам попросил, - тяну за конец шёлковый пояс. Он развязывается, освобождая полы. Глубоко вдохнув, сбрасываю с плеч ткань, которая тихо ложится к моим ногам.

Глава 41.

Николь

- Видишь? – осипшим от волнения голосом спрашиваю. А янтарно-зелёные глаза меж тем не отрываются от моего тела, лишь коротко иногда останавливаются на пятне.

С самого рождения на моём животе находится некрасивая метка – огромное родимое пятно.

Точно такое же было у моего отца. Это я узнала из оставленных записей мамы. И предъявила ему «доказательство» родства, когда он было хотел прогнать меня. Это его остановило, и Ибрагим выслушал мою историю.

Солор молчит с минуту, и когда я уже поглядываю на лежащий у ног халат, он начинает движение ко мне.

- Это уродство мне досталось от отца, - моя рука опускается на живот.

- И что я должен с этим делать? – невозмутимо вопрошает у меня Фадель.

- Ты меня не прогонишь? – наивно изумляюсь.

- С какой это стати? – хмурится он всего в паре шагов.

Меня захлёстывает паника.

Быстро присаживаюсь, цепляю халат дрожащими пальцами, а когда выпрямляюсь, мужчина уже поравнялся со мной. Плечом к плечу.

Едва вбираю в лёгкие воздух, чтобы что-то сказать, как чувствую на своём лице крепкую хватку. Сильные пальцы обхватывают мой подбородок, грубо разворачивают, а через мгновение я ощущаю, как шершавый и влажный язык врывается в мой рот.

Он целует меня. Собственнически. Ставя метку. И призывая ответить ему. Давая шанс на взаимность. Пока что.

Через несколько секунд, мужские пальцы отодвигают моё лицо, ничуть не ослабляя хватку, а совсем рядом вспыхивают тигриные глаза.

- Ты всерьёз думала, что какое-то пятнышко вызовет во мне чувство отвращения? – тихо рычит он, заглядывая на самое дно моих глаз. – Я тебе не предсказуемый дурачок, Николь, запомни это!

- Мне больно, - шевелю губами, словно рыба.

- Мне тоже больно от того, что ты меня постоянно недооцениваешь! – сверкает глазами, сильнее сжимая мою челюсть.

- Хочешь, чтобы я просила и умоляла меня отпустить? – впиваюсь в него взглядом.

На его лице вспыхивает опасное торжество.

- Ты же ведь не сделаешь этого… - захлёбываюсь воздухом, когда его пальцы резко разжимаются и плавно перебираются мне на шею.

- Умная девочка, - в знак поощрения, он нежно скользит подушечками пальцев по моему горлу, и обнаженное удовольствие вспыхивает в его глазах.

Я замираю, не могу пошевелиться. Прижимая к груди