- Насколько я знаю, Николь, ты ничего не попыталась сделать, чтобы обезопасить свою задницу. Ты даже в гугл не вбила: «журналисты в Баку…», нихрена ты не сделала! И хочешь, чтобы я тебя боялся? В самом деле? – шагнув вперёд, он рычит мне это в считанных сантиметрах от моего лица.

Это правда.

- Мне было некогда, - задыхаюсь и увожу взгляд в сторону, - я думала об отце… Как он погиб…

- А сейчас я должен расчувствоваться и пожалеть тебя? – Солор переходит на претензионный тон.

- Нет, - отпряв к стене, обнимаю себя руками.

Выдохнув, Фадель наконец-то отходит от меня, давая необходимое пространство и света. Он отворачивается, встав ко мне вполоборота, и погружается в свои мысли, а я зачем-то произношу:

- Я говорила с твоей мамой. Она не против того, чтобы я работала в фирме своего отца.

Мои слова Солор встречает откровенной и циничной усмешкой.

- На твоём месте, я бы договаривался со мной. Потому что для меня твоя грудь ещё что-то значит, а для моей матери… - он переходит на многозначительное молчание и останавливает взгляд на мне.

У меня цепенеет всё внутри. Сил нет, чтобы послать его к чёрту!

- Через пару часов мы на яхте выходим в Каспийское море, – начинает он тихо, но потом расходится. - Хочешь почтить память отца и подтвердить статус бедной-несчастной подопечной, за которую теперь я отвечаю – собирайся.

Глава 39.

Николь

Вернувшись из телестудии, после некоторых раздумий я собираюсь присутствовать на панихиде отца, которая состоится на яхте прямо в море.

Саквояж собран, я переоделась во всё чёрное и подхожу к зеркалу, чтобы поправить помаду.

Встречаюсь в отражении со своими глазами и понимаю одну вещь: я ничем не лучше его! Ничем. Продалась за «кусок пирога» от наследства. А ведь он даже мне не светил. Таким людям ничто не может помешать убрать с дороги такую хрупкую фигуру, как я.

Но я не могу продаться полностью. Я не люблю Солора, да и он не любовь мне предлагает и не замуж зовёт. Так, поиграться.

У меня был очень печальный личный опыт. В плане физики – всё о`кей, а вот морально…

Мой первый парень жестоко посмеялся надо мной, когда понял, чего я искала в клубе, в котором оказалась в первый раз. Я хотела лишиться девственности вот так с первым встречным, потому что… Потому что испытывала жуткие комплексы по поводу своей внешности.

Ночью, в порыве страсти парень ничего не мог увидеть. Да и я старательно прикрывала свой дефект. Но под утро я вырубилась и проснулась от нарастающих насмешек морального урода. Молча оделась, едва сдерживая слёзы, и умчалась прочь.

И тут меня озаряет! А если Солор узнает о дефекте моего тела, он отстанет от меня?

Он честолюбив. Очень даже может быть, что мой дефект в данном случае сыграет мне на руку, и я выйду из зоны риска. Пусть псевдо Фадель брезгливо скорчит лицо, но зато так я избавлюсь от его взыскательности.

«Неплохая идея», - хвалю себя, поправляя контур накрашенных губ.

Я не хочу больше, чтобы Солор унижал меня, побуждая таким грязным образом уступить ему. Пусть посмотрит на товар, подпорченный природой, и успокоится.

А мне нужна работа, стабильный оклад и предсказуемая скучная жизнь. За это я продала часть своей души, но отдавать себя полностью как-то не хочется.

С обновленным планом действия добавляю в саквояж длинный до пят неописуемой красоты пеньюар.

К назначенному времени спускаюсь вниз. Около выхода стоят два автомобиля чёрного цвета. И я нисколько не сомневалась, что дворецкий Стефан проводит меня к той машине, где уже коротает время законный наследник империи Ибрагима Фаделя. Который на самом деле ему не сын. Вот так складывается истина.

- Привет! – роняю я, как ни в чём не бывало, присаживаясь рядом.

Мужчина замирает на долю секунду, а потом по-змеиному осторожно поворачивает в мою сторону голову.

- Николь, ты случаем не переборщила с успокоительными лекарствами? – бдительно спрашивает.

- Нет, Солор, - мы трогаемся в путь, а я вдруг припоминаю абсолютно неважную деталь, - когда мы только познакомились, - наши глаза повторно встречаются, - в самом начале, мне хотелось узнать, почему тебя зовут «Солор»?

Янтарно-зеленые глаза прищуриваются. Мне бы их не трогать и не волновать, но строптивая кошка во мне не желает так легко уступать тигру.

Он чувствует это и потому отвечает не сразу, зачем-то глядя вперед, хотя мы сидим на заднем сидении, и там впереди ничего примечательного нет.

- «Баядерка». – Со скучным видом произносит. – Если не знаешь, мне тебя жаль.

- Можно подумать, ты один такой образованный, - как можно ровнее выдаю я, отворачиваясь к окну.

- Знаешь? – оживает он, развернувшись в мою сторону корпусом.

Переведя на него взгляд, задумчиво облизываю губы.

- Я приду к тебе сегодня?

- Ночью? – Солор выразительно играет бровями, а его губы едва ли не растягиваются в торжествующей улыбке. Обрадовался раньше времени.

- Если с тобой поговорить можно только ночью, пусть будет ночью.

С выражением его лица опять пасмурно. Откидывается на спинку сидения и глядит строго перед собой. Хотя бесцельно.

- Эту ночь мы проводим на яхте, - поддерживает беседу без интереса.

- Разговор серьёзный. Без соплей, - подчёркиваю.

- Как же вам девушкам нравится жевать одни и те же разговоры! И не надоест же ведь никак… - слегка и задумчиво выгибает бровь.

- Так я приду?

Янтарные глаза апатично скользят на меня.

- А не боишься? – хмыкает. – Ко мне ночью приходить?

Глава 40.

Николь

- Не в этот раз.

- М-м! Я вижу, у тебя действительно серьёзный разговор, - безрадостно отозвался он. – «Королевская каюта». Спросишь у тамошнего персонала, если не найдёшь.

Больше мы с Солором не разговаривали.

В порту, покинув салон автомобиля, я обнаружила, что на улице холодно. Потому, как только это стало возможно, взошла вместе с остальными на яхту.

Размер суперяхты, на которой мы собирались выйти в Каспийское море, достигал ста шестидесяти футов в длину. И, как до меня дошли слухи, это малая яхта, находящаяся в собственности семьи Фаделей.

Капитан сказал, что есть ещё больше, в два с половиной раза и две поменьше, это для уединённых прогулок. Ну, как