Великолепно. Доставили за один день, как и обещали. Джеймс волновался, что подарок, который он заказал для Беллы, привезут с задержкой, но щедрая плата, видимо, возымела действие.

– Gracias[2], – сказал Джеймс. – Dende firmo?[3]

Белла удивленно подняла брови:

– Где ты выучил испанский?

– В школе, – ответил он с улыбкой. – Я же вырос в испаноязычной стране, помнишь?

Курьер протянул бумагу и, как только Джеймс расписался в получении посылки, вернулся к своей машине и достал большой короб. Передав его Джеймсу, курьер попрощался, сел в машину и укатил.

Из пакета послышались резкие крики.

– Господи, что там? – заинтригованно спросила Белла.

Джеймс осторожно внес короб в дом, стараясь не закрывать руками отверстия, через которые в ящик поступал воздух.

– Это подарок. Для тебя.

Джеймс потянул картонный язычок, как предписывала инструкция на испанском, прилагающаяся к посылке. Короб открылся, и взору Беллы предстала металлическая клетка, в которой сидели два ярко-зеленых попугая ара. Они возмущенно кричали дуэтом.

Белла ахнула:

– Джеймс! Что это?

– Кажется, я купил не тех птиц, раз ты сразу не поняла, – растерянно ответил он. – Ты говорила, что скучаешь по попугаям, поэтому я решил подарить тебе пару. Тебе нравится?

Он заплатил сверх обычной цены, чтобы с птицами обращались особенно бережно. Попугаи выглядели довольно бодро, хотя им пришлось перенести ночной перелет.

Громко всхлипнув и пробормотав что-то невнятное, Белла вдруг резко повернулась и бросилась вон из комнаты, оставив позади вконец растерявшегося Джеймса в компании пронзительно верещавших попугаев.

– По-моему, я все-таки что-то перепутал, – сказал он птицам.

Джеймс поставил клетку на кофейный столик и в соответствии с инструкцией, полученной при покупке птиц, дал попугаям немного воды. В глубине души у него нарастало раздражение и в то же время он чувствовал смятение – поведение Беллы было ему непонятно. Кончилось тем, что большая часть воды оказалась не в поилке, а на полу.

Должен ли он найти Беллу и потребовать у нее объяснения, почему ей так неприятен его подарок? Ведь не обязательно было рассыпаться в благодарностях, достаточно было простого «спасибо».

К тому времени, когда Джеймс открыл пакет с птичьим кормом и насыпал немного в кормушку, Белла все еще не возвращалась, и Джеймс окончательно вышел из себя. Помедлив немного, он все-таки отправился на поиски и обнаружил Беллу наверху, в спальне. Она лежала на кровати, свернувшись в клубок. И плакала.

Раздражение Джеймса тут же сняло как рукой. Он опустился на постель рядом с Беллой, обнял ее и принялся поглаживать по голове, пока она не успокоилась и не перестала всхлипывать.

– Что случилось, милая?

Белла ничего не ответила, и у Джеймса сжалось сердце.

– Это же просто птицы, Белла. Если они тебе нравятся, оставь их себе. Если нет, я…

В службе доставки ему сказали, что вернуть птиц он не сможет.

– В общем, придумаю что-нибудь.

Он почувствовал, как у него сжалось горло. Если Белла решила уйти, птицы станут самой меньшей из его проблем. Джеймс не готов был отпустить ее, пока не готов. Может быть, со временем… Его агент запланировал на сегодня телефонный звонок в Ливерпуль, но это было только начало долгого процесса, который мог обернуться разочарованием и разбитыми надеждами.

Не ускорил ли он своим подарком – ненамеренно, конечно, – их расставание?

– Они мне нравятся, – прошептала Белла, уткнувшись в подушку.

– Тогда поговори со мной, дорогая. Я решу все твои проблемы, какими бы они ни были.

Она подняла голову и повернула к Джеймсу заплаканное лицо. У него заныло сердце – Белла казалась такой хрупкой, растерянной, несчастной.

– Тут ты мне ничем не поможешь. Ты не можешь решить мою проблему, потому что ты и есть эта проблема, Джеймс.

Замкнутый круг. Обычно Белла выражалась прямо, по крайней мере, так было до недавнего времени. Когда все успело измениться?

– Что же такого ужасного я сделал? – спросил он.

Белла снова всхлипнула, и Джеймс подавил снова начавшее разгораться раздражение – пусть она объяснит, в чем дело.

– Ты явился, – выпалила Белла, – и перевернул все мои представления о том, какими должны быть наши отношения. Ты понимаешь меня, заботишься обо мне. А хуже всего то, что ты заставил меня влюбиться в тебя!

Джеймс растерянно смотрел на нее.

– И я боюсь! – продолжала Белла. – Я никогда никого так не любила. Что я должна делать? Чувствовать? Мне порой кажется, что я пробираюсь на ощупь во тьме.

Белла была напугана. Прежде всего нужно было успокоить ее. Джеймс осторожно взял девушку за руку. Он оказался совершенно не подготовлен к такому повороту событий.

Это был вызов. Может быть, самый важный в его жизни. Он так часто повторял, что для него не составляет труда распутать любой узел, решить любую проблему… настало время доказать это. Он больше не отступит, не убежит. Белла должна знать, что может доверять ему.

– Посмотри мне в глаза и скажи это еще раз. Но без длинных вступлений.

– Что именно повторить? – прошептала Белла, глядя на него расширенными глазами.

– Ту часть, где ты говорила, что любишь меня.

Ее ногти впились в его руку. От того, что она скажет, зависит, каким будет их будущее.

– Я хочу услышать это еще раз, пусть говорит твое сердце.

Джеймс сам не мог ответить себе на вопрос, каким он видит это будущее. На что он надеялся, спрашивая Беллу? Но он хотел снова услышать ее слова.

– Я влюбилась в тебя, – ответила Белла чуть хрипловатым голосом.

Джеймс почувствовал, как в нем сломалось что-то, его окатила теплая волна. И внезапно он понял – то, что Белла считала проблемой, ею не является.

– Да. Признаться, я и сам чувствую что-то похожее.

Только сейчас он осознал, что его отношение к Белле давно изменилось. Самое неприятное – то, что Уилл первый это понял. Белла была создана для Джеймса, и он с удивлением признался себе в этом. Он словно ждал этого момента всю свою жизнь, и теперь, когда час настал, последний кусочек головоломки встал на место.

– Правда? – Голубые глаза Беллы сияли. – И как ощущения?

– Ну, сравнивать мне не с чем… Это так же страшно, как прыгнуть с высокого утеса без парашюта и обнаружить, что у тебя выросли крылья и ты знаешь, что такое абсолютная скорость, – задумчиво ответил Джеймс.