Потом шатнулся к соседнему столу, где сидел начальник дворцовой стражи, известный любитель выпить, и продолжил:

И наконец подошел к кокетничающей с юношами Арье, приобнял ее за талию, прохрипел страстно:

– Такой, как ты, никогда не достоится! – хмыкнула Арья.

Ее спутники засмеялись.

– Детка, ты до сих пор не узнала главную тайну: высокий рост – маленький член. И наоборот, родная, и наоборот! – ласково щелкнул ее по носу Пелопс.

Хотел уже двинуться дальше, но подошедший к Арье Сатур громко сказал:

– Все ты врешь! Это не импровизация! Ты заранее все придумал!

– Видишь ли, сын солнцеликого! Не суди по себе. Это ведь ты, даже чтобы сказать: «Добрый день!», два дня репетируешь.

И Пелопс, ударив по струнам, издевательски затянул:

И Пелопс постучал по лбу Сатура, наигрывая на лире тоненькое «дзинь, дзинь, дзинь».

Стоявшие рядом гости загоготали. Веселая троица победно двинулась дальше.

Мину шутки Пелопса не смешили. Может, потому, что, оглядывая столы, она так и не увидела Яра.

Арья тоже не улыбалась. Она вертела в кармане юбки крошечную бутылочку. Размышляла. Похоже, у них с Зеро разные враги. Может, ей лучше заняться своими? Но так и не решила, как поступить.

– Толстый засранец! – крикнул вслед Пелопсу Сатур и быстро сменил тему, приобняв Арью за плечи: – О, сестричка! Ты привела мне новую подругу! Надеюсь, ты ее всему научила? Я сегодня проверю! Наконец-то вы познакомитесь!

Он кивнул на свой гульфик и, хохотнув, притянул Мину к себе.

Она попыталась вырваться, он прижал еще крепче:

– Ладно, не ломайся! Ты же сюда пришла? Тут, радость моя, не у алтаря молятся!

– Я не к тебе пришла! – еще раз дернулась Мина.

– К кому же, красотка? – заржал Сатур.

– Оставь ее! – раздался сзади спокойный голос.

Яр подошел к Сатуру, выхватил Мину и закрыл ее собой, выступив вперед.

– А то что? – смерил его злобным взглядом тот.

– Можешь не дотянуть до Игр.

– Да ты сейчас до своего носа не дотянешься! – Сатур шагнул вперед, и два его телохранителя-микенца воздвиглись за его спиной, держась за мечи.

– Один боишься ходить даже на пир? – усмехнулся Яр.

– Ладно вам, два горных козла, – встала между ними Арья. – У вас будет где сразиться!

Все знали, что именно эти двое – главные претенденты Игр на звание чемпиона, а возможно, и на царство. В синеглазом Яре тоже бежала кровь Миноса.

Сатур бросил быстрый взгляд вокруг. Все смотрели на него. Нет, драться сейчас было глупо.

– Я тебя еще положу мордой на плиты! – процедил он. Посмотрел на Мину, скабрезно ухмыльнулся: – Ничего. Твое счастье близко, детка!

Развернулся и двинулся к столам, где его приятели уже затянули боевую песнь.

– Извини! – повернул Яр к Мине пылающее от гнева лицо. – Я не могу сейчас его ударить. И я опоздал. Грузчики уронили амфоры с маслом. Можешь подождать еще немного? Мне нужно передать Климене…

Но тут Пелопс, взгромоздившийся на сцену, зычно выкрикнул:

– Все тихо!!! Представление начинается!

Яр глянул на Климену, но стоявший рядом с ней Гупан прижал палец к губам и показал: надо подождать.

– Вы думаете, что пришли сюда, чтобы напиться и пожрать? – паясничал Пелопс. – Нет. Сначала мы пройдем через тяжелое испытание: будем слушать новый гимн Галия для Игр. И только потом сможем наконец пожрать и напиться. Слушайте и изумляйтесь! Как бездарный сочинитель музыки может угробить гениальное творение поэта!

Пелопс картинно поклонился. Слова к песням Галия писал он, и все знали, что они лучшие друзья. Никому другому Галий таких шуток не спустил бы.

Музыкант уже поднимался со своей лежанки. Слуга поднес ему лиру. К сцене устремились несколько тонконогих фей с флейтами в руках и двое юношей, один с систрой, второй с тимпаном. Полуголая и уже изрядно выпившая муза Галия приподнялась, чтобы пройти с ним хотя бы до сцены. Но он остановил ее повелительным жестом и прошествовал к амфитеатру, расправив плечи и словно становясь выше с каждым шагом.

– Климена! – обратился он с возвышения к Верховной жрице. – Тебе, о медоносная, и богине Рее посвящаю я свой гимн!

– Ну ты и подлиза! Богиню надо называть первой! – крикнул ему снизу Пелопс. Но никто уже его не слушал.

Музыканты на сцене перебирали струны, настраиваясь. Наконец все замерли и устремили взгляды на стоящего в центре Галия. Он кивнул. Расставил поудобнее ноги, упершись в землю, вскинул вверх вдохновенное лицо, коснулся лиры…

Каждый раз Климена изумлялась – как он это делает. Вот только что сидел рядом. Болтал вздор, шутил, заигрывал с тупоголовой красоткой. Обычный застольный кавалер.

Но на сцене стоял совсем другой человек. Вдохновенный, сильный, устремленный в небо и будто подсвеченный изнутри каким-то невидимым светом.

Его глубокий, страстный и мужественный голос зазвучал вначале вкрадчиво-нежно, он будто обращался к богам с очень личной просьбой. Потом голос набирал силу, рос, наполнялся бурлящей, как огромный водопад, энергией. Казалось, музыка звучит не из этой деревяшки со струнами, а прямо из фиолетово-темного вечернего неба.

Галий играл – и в этот момент все женщины были в него влюблены, а мужчины – покорены. Их сердца расцветали навстречу Гимну искрящейся радостью.

Климена еще раз порадовалась: ее царству повезло, что родился такой музыкант. Люди пойдут за его голосом, куда он ни позови.

Вот и сейчас Галий дошел до финала песни:

Он посмотрел вниз, на зрителей, махнул рукой, и гости, повскакивав с мест, затянули вслед за ним последние строчки. Каждый из них чувствовал: такое нельзя придумать. Такое могут напеть только сами боги. Премьера удалась.