побегу, ровно перед Андрюхой и Клавкой появлюсь. Хотя, их итак вон с минуты на минуту на "горячем" застукают. Колодца, как у дядьки, нет. Да и не настолько я шибанутый, чтоб туда прыгать. Убьешься только, ноги переломаешь, потом хрен выберешься. А вот в стороне — огороженный угол, где постройка для кур…

Если бы не запланированное посещение Лидочки, о котором знать никому не нужно, наверное, всё-таки обозначил бы свое присутствие и предупредил эту парочку. Но в свете всех обстоятельств, собственно говоря, выхода у меня не было. Я в два шага добрался до невысокой ограды. Не останавливаясь, перепрыгнул ее одним заходом, перелетел, даже сказал бы, и заскочил в сарай.

Куры, до этого по-деловому что-то квохчущие, замолчали, глядя на меня круглыми глазами. Или мне показалось, или они, глаза у кур, стали как-то больше.

— Вы мне нахрен не нужны, — Тихо пояснил я птичкам. — Спрятаться надо.

Было ощущение, куры не поверили. Они начали как-то взволнованно кучковаться в одно место. От птичьей толпы отделился петух и медленно двинулся в мою сторону.

— Гадом буду… — Приложил руку к груди, максимально честно глядя на хозяина куриного гарема.

Может, конкурента во мне видит. Не дай бог… В Зеленухах вся живность с приветом, а куры и я — это вообще отдельная история. Или ещё помнят, как мы с Андрюхой их родственницу по двору без головы гоняли. Точнее, гонял Андрюха, я просто охеревал в этот момент.

Тут же заткнулся, понимая, насколько тупо это выглядит. Стою, блин, с курями беседую.

В этот момент мне пришлось отвлечься от переговоров, потому что за воротами раздался громкий голос Матвей Егорыча.

— Клавдия! Клавдия, ты дома? — Видимо, решил сначала выяснить, можно ли во двор сунуться.

Удивительная тактичность для Зеленух. Даже подозрительно, хорошо ли себя Егорыч чувствует. Наверное, этих дебильных Ромео с Джульеттой вселенная уберегает. Я, так уже ждал скандала, мысленно себя успокаивая, что в этой ситуации никак не мог братца предупредить. Вот в этом, конкретном случае, свои, личные интересы оказались важнее.

В летней кухне моментально наступила гробовая тишина. Потом истеричный шепот, возня, мат, снова возня, и через секунду во двор выскочил, на ходу застегивающий штаны, Андрюха. Вид у него был такой, что только конченый дебил не понял бы, чем Переросток занимался несколько минут назад. За ним, соответственно, выбежала продавщица. Учитывая, что сарай находился рядом с кухней, а в стене имелось маленькое окошечко, мне было и слышно хорошо, и видно неплохо. А представление, походу, будет фееричное.

— Да куда ты! — Клавка ухватила за руку братца, который от большого ума рванул к калитке. — Как объяснять будешь?

— Скажу, к ветеринару пришел. — Андрюха поправил брюки и теперь пытался привести в порядок рубаху, при этом промахиваясь пуговицами мимо нужных петелек. Отчего у него выходило все вкривь и вкось.

— Ага. За каким чертом? Петушка полечить? Давай вон… — Клавдия быстро осмотрела свой собственный двор. — Давай в сарай, где куры. Мотя сразу не уйдет. Если приперся, значит, что-то нужно. Будет трындеть, пока не выгонишь. Еще и в дом попросится. Он всегда так, то чайку, то выпить дай.

Ситуация из просто плохой становилась отвратительной. Я забился в угол, соображая, насколько быстро Переросток, оказавшись в сарае, увидит якобы уехавшего брата, и как он на данный факт отреагирует. Паническая атака теперь была и у кур, и у меня. Это — сарай, а не темный лес. Тут, блин, не спрячешься. И главное, петух упорно нарезал круги рядом, высоко вскидывая свои ноги. Или лапы. Как оно там правильно называется.

Глава 11

Скрипнула дверь сарая и внутрь ввалился потный, лохматый Андрюха. По сторонам он не смотрел, поэтому меня, сидящего в углу, не заметил. Тем более, я максимально старался превратиться в неведимку. Иначе расспросов и обломавшегося вечера не избежать.

Братец сразу прикрыл створку, так, чтоб осталась небольшая щель, а затем припал к ней одним глазом. Петух замер, возмущённо глядя на нового посетителя. Видимо, в его маленькой голове и в его ещё более маленьком мозгу не укладывалось, какого черта курятник превратился в проходной двор. Петух немного подумал, разглядывая Андрюху, и медленно двинулся в его сторону. Судя по вставшему дыбом гребешку, он и правда запомнил Переростка с окровавленной курицей в руках. Другого объяснения не нахожу. По крайней мере, мое подозрение насчёт этого, только укрепилось из-за странного поведения птицы.

— Здравствуй, Клавдия. — Матвей Егорыч, не дождавшись ответа, решил проверить лично, дома ли продавщица, а потому нарисовался во дворе.

Вот это уже больше похоже на правду жизни в Зеленухах. Вломиться в чужой дом, даже если тебе после десяти минут крика под забором, никто не ответил. Логика — закачаешься. В принципе, понимаю, почему они тут калитки вообще не закрывают. Зачем? Целее будут. А то вот так, сильно желающие попасть внутрь, снесут вместе с воротами к чертовой матери.

— И тебе не болеть. — Клавка, в отличие от Переростка, привести себя в порядок толком не успела. В итоге, ее кофта, как и у Андрюхи рубашка, была застегнута криво, да ещё наизнанку. Юбка сбилась на бок, а волосы стояли дыбом.

— Чего это ты… — Дед Мотя с подозрением уставился на хозяйку.

— Да так… Задремала…

— Где? В кухне? — Матвей Егорыч заглянул продавщице через плечо, пытаясь рассмотреть, где она могла уснуть, если кроме плиты, нескольких тумбочек и стола ничего больше особо нет. Не стоя же она дрыхнет, как лошадь.

— Ты разбудил своими криками. — Хозяйка подвинулась в сторону, загораживая деду панорамный вид, — Говори, чего надо, да пойду опять спать. Утром рано магазин открывать.

Клавка провела рукой по растрепанной голове, но ситуацию это вообще никак не исправило. Наоборот, теперь волосы дыбились в другую сторону.

— Клавдия, тут видишь какое дело… Лекарство, которое сын твой давал, закончилось. Лекарство… Понимаешь? — Матвей Егорыч заговорщицки подмигнул одним глазом, при этом наклонив голову к плечу. Выглядело так, будто его внезапно перекосило.

— Как закончилось? Тебе же целую бутыль давали. Там всем местным козлам на год вперёд хватит. Было ведь сказано, по ложке.

— Ну… Не уследил я, за дозой. — Дед Мотя развел руками. — Дай ещё. Я в долгу не останусь. Рассчитаюсь. Только через несколько дней, как почтальонка пенсию принесет.

— Егорыч, ну ты чего плетешь? — Продавщица немного подалась вперёд, попутно принюхиваясь, — А-а-а-а-а-а… Так ты решил поддержать лечение? Тогда ясно. Только у тебя своего навалом. Зачем покупать? Налей в пустую бутылку, которая от нашего осталась. Этикетка ведь на месте.

Клавка, видимо, никак не могла