почти круглыми листьями.

— Что это? — Голос Андрюхи звучал тихо, безжизненно. Можно подумать, и правда потерял не одну конечность, а сразу все. Солдат, мляха муха, на поле боя.

— Подорожник! — Рявкнула баба Зина. — К месту ранения прикладывать будем. А потом выяснять, какого лешего у вас тут творится.

— Я не хочу подорожник. — Братец испугано затряс головой и попытался отодвинуться.

— Лежи, убогий. — Зинаида Стефановна оттолкнула и меня, и деда, а затем плеснув водой на листья, реально шлепнула их на достоинство, если его можно теперь так назвать, братца. При этом руку не убрала, сжимая поврежденный орган.

— Я сейчас умру. — Сообщил почему-то именно мне Андрюха, глядя грустными глазами.

— От потери крови? — С сочувствием посмотрел на братца в ответ.

— Нет. От стыда. Баба Зина, руку-то уберите. Это ж вообще позорище какое.

— Ой, не плети. Я тебя с детства знаю. Без штанов ещё бегал. Так пусть тогда вон… — Зинаида Митрофановна оглянулась в поисках подходящей кандидатуры. — Жорик держит.

— Я не могу! Вы чего. Мне чужие писюны трогать политические и идейные убеждения не позволяют. — Даже головой затряс и отодвинулся подальше. Баба Зина — страшный человек. Она и заставить может.

— Да не надо. Сам подержу. — Андрюха перехватил листья, прижатые к родному органу. — Встать лучше помогите.

Мы с Матвеем Егорычем с двух сторон подхватили братца под руки, подняв его в горизонтальное положение.

— Эх… Надо к фельдшеру. — Вздохнула Зинаида Стефановна, — Как бы заражения не было. Он и рану обработает, и перевяжет. Да и вообще. Уколы колоть необходимо. От бешенства.

— От какого бешенства! — Возмутился Андрюха. — Это ж не собака укусила.

— А вас и кусать не надо. Оно у вас, похоже, с рождения. Бешенство. Только прогрессирует. Это тогда уколы собаке потребуются. — Отрезала баба Зина. — Говорю, фельдшер нужен.

— Правда? А как я туда дойду? Сейчас как раз вся деревня на улице коров встречать будет. Да и фельдшер дома давно. К нему на противоположный край села идти? — Переросток чуть не плакал.

Я его очень даже понимаю. Сам бы в такой ситуации слезами умылся. Мужику можно руку отрезать, ногу, можно половину внутренностей отдать, но самый главный орган, тот который нас и делает мужиками… Нет. Не дай бог.

— А вы чего тут все делали то? — Зинаида Стефановна, наконец, запоздало сообразила, что вообще вся ситуация не только странная, но и сильно подозрительная. — Жорик, ты же в Москву уехал. С чемоданом утром шуровал на станцию, пыль за пять километров столбом стояла. Ольгу обматерил. Ни за что, между прочим.

— Ну… так вышло. Не смог, совесть не позволила уехать. До станции дошел, успокоился, вспомнил про футбольный матч. Сами понимаете, как бросишь?

Я сделал максимально честное лицо, мысленно прощаясь на эту ночь с Лидочкой. От дядьки хрен смоешься теперь. Буду лекцию слушать и за сгущёнку, и за ссору с Ольгой Ивановной, которая уже однозначно все преувеличила, и за то, что сразу домой не явился.

— М-м-м-м-м… А вы? — Зинаида Стефановна внимательным взглядом опытного следака уставилась на Егорыча и братца. Не хватало фонаря, направленного им в глаза.

— Ну… к фельдшеру… значит, поторопимся. — Андрюха решительно попытался шагнуть вперёд.

Вот это долбаный герой отыскался! Джентелмен. Чтоб Клавку не подставлять, готов по всему селу с завернутым в подорожник достоинством идти. Его в таком виде внутрь штанов точно не запихнешь. Лишь бы избежать допроса.

— Погоди… И штаны расстегнуты… — Баба Зина перегородила дорогу. — А ты дед?

Клавдия тихо выдохнула, ухватившись за сердце. Тут тебе и секрет про Андрюху, и вчерашний самогон, деду отданный. Залет по всем статьям. Ситуация, очевидно, складывалась критическая.

Я понял, надо что-то делать. Переростку не выкрутиться. Сложно объяснить, почему ты голым писюном в чужом курятнике перед петухом тряс. Ему дядька точно голову оторвет. А я… С меня спросу нет. Все привыкли, Жорик — городской дурачок с закидонами.

— Меня они отговаривали. Я в сарае спрятался, хотел Клавдии сюрприз сделать. Но Андрюха вместе с Матвеем Егорычем прибежали, чтоб мозги мои на место вправить.

Все присутствующие в немом изумлении уставились в мою сторону. Нес я, конечно, ахинею редкостную. Но вся суть в том, что из моих уст любой бред за правду приймут. Чего уже только не было. А Андрюхе с Клавдией и правда мандец, если их ролевые игры вскроются. Я уеду все равно. Им тут жить.

— Какой сюрприз? — Выдала, наконец, баба Зина. — За каким дьяволом тебе это?

— Ну… — Я посмотрел на Клавку. Та аж дышать перестала. — Люблю ее. Сил нет.

— Кого? — Зинаида Стефановна на всякий случай, походу, решила переспросить. Мало ли, вдруг послышалось на фоне стресса.

— Клавдию. — Снова посмотрел на продавщицу. Представил, с какой скоростью слухи разнесутся по Зеленухам. Это ж баба Зина. У них с Ольгой Ивановной соревнования. Кто быстрее и красочнее растрепет языком информацию. А тут вообще целая драматическая история с юмористическим концом. Каламбур, блин, выходит.

— Ее? — Зинаида Стефановна ещё раз на всякий случай переспросила и даже ткнула пальцем в продавщицу.

— Ну, чего заладила то? — Та наоборот расправила плечи, выпятила грудь и даже лицом как-то посвежела. — Представь, меня. Все? Андрей, идём в доме положим тебя. Фельдшера сюда позову. Не́чего позориться по всей деревне.

Матвей Егорыч, который вообще притих и, судя по несчастному лицу, мысленно молился, чтоб его ни о чем спрашивать не стали, тут же подхватил братца и потащил его к дому. Клавдия устремилась следом.

— Ну, Жорик… — Зинаида Стефановна покачала головой, когда я двигаясь к выходу из курятника, остановился рядом с ней.

Молча развел руками, типа, ну, да, что с меня, дурака, взять, и обошел бабу Зину.

— Жорик! — Окликнула она меня, когда я уже направлялся по двору к ступеням дома, где скрылись Переросток и его сопровождающие. — Ладно, ты Клавке сюрприз готовил. А почему Андрюха без штанов оказался. Вернее, почему он то пострадал?

— Что ж Вы прицепились… В туалет человеку приспичило. А вы во дворе с Клавдией разговаривали. Меня мужики до вашего прихода поймать успели и в сарай засунули. Чтоб ерундой не страдал. Андрюхе приперло, а у Клавки петух психованный… Как и все в ваших Зеленухах. Все? Довольны?

Не дожидаясь ответа, сплюнул на землю и пошел дальше.

Глава 12

Не было бы счастья, да несчастье помогло. Так ведь говорят? Точнее не выразить. Обстоятельства всего случившегося сыграли мне на руку. Дорогой ценой, но тем не менее. Чем дольше времени провожу в Зеленухах, тем больше склоняюсь к мысли, что все эти пословицы и поговорки, придуманные, типа,