Он вдруг заметил подавшегося к нему бледного лекаря и вопросительно посмотрел на него:

— Что, нет сонного порошка?

— Нет, господин! — с трудом ворочая языком, ответил тот. — Исчез мой амфориск с ядом!..

— Да, — покачал головой Марцелл. — Он оказался еще большим мерзавцем, чем я предполагал! Эй, Млад! — подозвал он. — А как тебе удалось обнаружить тайник Плутия, куда он спрятал печать?

— А я, даже когда все думали только про пиратов, следил за ним! — с радостью отозвался мальчик. — И когда увидел, что он спрятал что-то в щель, тихонько подменил печать другой вещью.

— Интересно, и что же унес с собой Плутий вместо печати? — с любопытством взглянул на него Марцелл.

— Как что — мою монету!

— Что?!

— Представляю, как вытянется его лицо, когда он увидит вместо императорской печати самую никчемную вещь на земле! — засмеялся Крисп.

И совсем не никчемную! — обиделся Млад. — Она помогла освободить нашу маму!

— Ну ладно, ладно, — обнял его Марцелл. — Конечно же, это — самая бесценная монета во всем мире! Но для Плутия, которого, я уверен, в конце жизни ждёт… — он не успел сказать, что именно ждёт в конце жизни Плутия, потому что среди пассажиров, беседовавших с отцом Нектарием, началось какое-то движение, и послышался крик:

— Ты в этом уверен? Тогда крести, крести меня поскорей!

— В чем дело? — спросил Марцелл сидевшего ближе к пресвитеру Сувора.

— Да вот, — объяснил тот, показывая на неказистого мужчину, наседавшего на отца Нектария. — Этот римлянин всегда и во всем завидовал всем. Недавно его соседа, простого безродного плебея, принял в свою семью и дал свое имя сенатор. Он даже из своего города сбежал, чтобы не видеть больше его. И тут вдруг узнал, что, если покрестится, то будет усыновлен не то что сенатором или даже императором, а самим Богом!

— И что же отец Нектарий?

— Вроде бы, согласился, — кивая на поднявшегося пресвитера, улыбнулся Сувор. — Сейчас начнет.

2. И тогда Крисп понял всё…

Матросы снова принесли ведро с водой, отец Нектарий с молитвами трижды отпустил в нее свой крест, и началось таинство святого крещения.

Крисп видел его далеко не первый раз, но всё таки подошел, желая на самом деле быть поближе к девушке. Римлянин снял хитон, оставшись в одной набедренной повязке, и отец Нектарий трижды облил его освященной водой.

— Я бы тоже крестился, — вздохнул глядевший на все это пассажир болезненного вида, — но не знаю, выдержу ли те мучения, которые предстоят вам…

— Истинно хочешь? — внимательно посмотрев на него, уточнил отец Нектарий.

— Да. Очень…

— И — веруешь?

— Да, да! Но… боюсь! И не хочу отступиться от Господа Бога и предать Его.

Отец Нектарий велел принести еще одно ведро и, снова освятив воду, сказал:

— Господь никому не дает испытаний выше его сил. Если хочешь, я крещу тебя, а дальше предайся воле Господа Бога, и Он не оставит тебя. Он спасет твою душу и устроит все так, как может сделать только самый любящий и заботливый отец.

Бледный пассажир снял с себя хитон и склонился перед отцом Нектарием, который подняв над собой крест, снова начал читать молитвы.

Девушка подалась к Криспу и шепнула ему на ухо:

— А что написано у него на кресте? Я не понимаю по-гречески.

— «Святая — святым!» — перевел Крисп.

— И что это значит?

— То, что царство небесное — для святых.

— Но люди так грешны! Разве это возможно?

— Конечно! Да! Вот посмотри на него, — показывая на трижды облитого с головы до ног святой водой пассажира, сказал Крисп. — Он крестился и Господь отпустил ему все грехи. Он теперь свят и, если сейчас вдруг умрёт, сразу пойдет к Богу, в рай.

— А если останется жить и опять нагрешит?

— Тогда покается, и Бог снова очистит его. Ведь Иисус Христос, когда его распинали, взял на крест все наши грехи и омыл их Своею кровью! Нам остается только припасть к этому кресту, получить прощение и — спастись!

— Какой удивительный Бог! И как Он любит людей! Еще немного и я, пожалуй… — девушка взглянула на свою куклу, нахмурилась и снова с надеждой посмотрела на Криспа. — Пойдем туда, где мы были раньше — попросила она. — И ты расскажешь мне все-все о Христе. Нет, — кивнула она на отца Нектария, — мне нравится, как он говорит, но я не всё понимаю. Ведь он говорит для взрослых и, почему-то, я хочу узнать о Нём именно от тебя.

Они посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, медленно пошли по палубе.

— Даже не верится, что скоро нам расставаться! — вздохнул с сожалением Крисп.

— Да, — эхом отозвалась Злата, — И если честно, то я уже начинаю жалеть, что ты освободил меня!

— Почему?

— Разве не понимаешь?

И тогда Крисп понял всё. Он робко взял девушку за руку, и они еще медленней направились к носу корабля.

Марцелл с грустной улыбкой смотрел им вслед, не замечая, что на него, в свою очередь, с капитанского помоста прищуренными глазами смотрит Гилар, и в его завистливом, злобном взгляде не было ничего хорошего.

3. «Это какое-то безумие!» — не выдержав, крикнул келевсту Гилар.

Ветер, налетавший сильными порывами, рвущими паруса, так окреп, что беспокойство Гилара переросло в тревогу.

Матросы уже не быстро ходили, а бегали по палубе, держась за всё, что попадалось им под руки, чтобы не быть сброшенными в море. Всё вокруг вздымалось, бугрилось, ходило ходуном.

Гилар подозвал к себе матроса и велел передать рулевому: взять курс так, чтобы судно шло прямо на гребень волны, разрезая его подводным тараном. Матрос торопливо выполнил приказание. Рулевой понимающе кивнул капитану и из-за всех сил налёг на рулевое весло.

Столб воды обрушился на нос корабля и на даже не заметивших, как усилилась непогода, Криспа со Златой. Они вскочили со своих мест, и тут девушка увидела, что у неё в руках больше нет куклы. Очевидно, её вырвала из рук и унесла за борт морская волна.

— Ой! — воскликнула она, бросаясь к борту.

— Стой! Куда? — отбросил её назад Крисп, но потеряв равновесие, сам покачнулся, и новая волна подняла его и, переворачивая в воздухе, швырнула прямо в открытое море.

— Кри-и-исп!!! — отчаянно закричала девушка.

Услышав её крик, Марцелл оглянулся, мгновенно всё понял, стремительно бросился к борту, затем к капитанскому помосту и, ухватив Гилара за плечи, затряс его:

— Немедленно меняй курс корабля! Поверни обратно!!

— Против такого ветра?!

— Тогда спускай скорее шлюпку!

— Да ведь её перевернет, едва она коснется волны!

В отчаянии Марцелл принялся метаться по палубе и вдруг,