чтобы поднимать корабли из воды на расстоянии, как делал Таргин Великий.

Но амулет показал кое-что другое. Совсем другое, что может помочь.

— А я смогу так сделать? — спросил я. — Я же могу только кидать огонь. И то он красный, а не обычный.

Свеча под стеклом разгорелась ярче. Настолько, что слепила глаза.

Кажется, это ответ да.

— Ну давай проверим, что получится, — я снова надел цепочку на шею. — Если ты не врёшь.

Глава 12

Катерина Громова не раз намекала, что понимает, о чём говорят духи предков в своих свечах. Её прапрадед, как рассказывали старые легенды, тоже мог говорить с ними.

Я сам не слышал слова духа из амулета. Но понимал, что он хочет помочь, и что для этого нужно сделать. Я прошёл мимо оборонительных башен с пушками, по холодному песку пляжа.

Море сейчас почти успокоилось, только слабые волны выплёскивались на берег. Я встал на самый краешек, куда доставала вода.

Однажды я и мой брат, ещё в детстве, на спор поплавали в этом море в это же время года, когда отец взял нас в поездку по делам. Потом Кир пару недель лежал в постели с болевшим горлом, а я находился с ним рядом с нывшей от ремня задницей. Отец такое купание не оценил.

От воды тянуло сильным холодом. Флот не видно, разумеется, он слишком далеко. Я обхватил обеими руками тёплую гладкую поверхность амулета. Свеча под стеклом замерцала ярче.

…Корабли, их много. Транспортные и десантные суда, вокруг них сторожевые корабли. Рядом здоровенные дредноуты, с вооружением, как у ригг. И один линкор, огромный на фоне остальных.

Я будто был там, слышал волны и как отдают команды. Даже будто ощущал качку под ногами.

Хуже всего был большой корабль с плоской палубой, на которой стояли крылолёты, готовясь к вылету. Хотя нет, сначала сядут те, которые кружили над ним. Те самые, что сбили нашего летуна.

Внутри дредноутов, линкора и корабля со взлётной палубой заметно мерцание. Если сами корабли я видел, как сквозь серый туман, то из больших кораблей, где-то внутри них, заметно синее свечение.

Там тоже свечи с духами. Наверное, поэтому амулет с предком Громовой смог показать их.

Скоро корабли начнут стрелять по оборонительным линиям на юге, а летуны скидывать туда бомбы. Спокойное море в этом им помогало…

Это не прошлое, это настоящее. Вот-вот начнётся бомбардировка и обстрел. Сначала южная линия. Огонь будут вести оттуда, куда не достанут пушки с Челюстей. Потом атака начнётся здесь.

— Ну что, дух, — сказал я. — Говоришь, можно им помешать?

Свеча моргнула. Вряд ли он знал сигнальную азбуку, а то бы мы смогли общаться напрямую. Но я всё равно понимал, что он хочет. Надо напрячься нам обоим.

— Генерал, уже холодно, — произнёс мой временный адъютант. — Не будет ли лучше…

— Помолчи, — тихо произнёс я. — Я думаю.

Амулет нагрелся, и не потому, что огонь внутрь. Это я его нагревал пламенем Небожителя. Хотя красный огонь не показался, будто его поглощала свеча. Цепи на моих руках раскалились, под рукавами видно свечение.

Я не просто нагревал амулет. Я прикладывал все силы, будто хотел его сжечь. Пальцы свербило, на землю иногда падали красные искры.

Дух показывал мне прошлое, больше сотни лет назад, а то и ещё раньше. Как прототипы торпед пробили корпус дредноута Дома Ямадзаки, и он затонул.

И как второй корабль поднялся над водой и его смяло чудовищной силой. Я даже слышал лязг перегруженного металла.

Нет, там мы не сможем.

Но мы сможем лучше.

Вспышка ярко-красной молнии показалась на горизонте. Следом донёсся звук грома.

Кто-то из охранников за моей спиной испуганно вздохнул.

— Предки милосердные, — пробормотал солдат. — Молния? Зимой?

— Да ты видел, какая она?

— Красная! Таких не бывает!

— Теперь бывает.

Мощный порыв ветра сдул с меня генеральскую фуражку и начал трепать полы шинели. За головным убором побежала пара солдат.

Ветер усиливался, и очень быстро. В лицо мне ударили солёные брызги с моря. А следом волна ледяной воды окатила мне ноги.

— Генерал! — майор подбежал ко мне. — Шторм начинается. Нам нужно…

Он отшатнулся, взглянув в моё лицо. Не знаю, что он там увидел.

— Не мешайте мне, — сказал я. Говорить было больно, будто у меня началась ангина.

Ещё волна. Но это ладно, здесь она слабы. А там…

На горизонте видны молнии, бившие в воду одна за другой. Но дело не в них. Я сжал горячий амулет ещё сильнее. Будто держал нагревающийся чайник. Но надо потерпеть ещё немного.

Кое-кому сейчас тяжелее.

…Я снова увидел флот.

Только что спокойное море бушевало. Огромные волны высотой с риггу то и дело поднимали боевые корабли. Крылолёт, который пытался сесть на палубу, промазал, но задел корабль крылом, которое отломилось.

Второй летал вокруг, сильный ветер мешал ему. Экипаж пытался закрепить уже стоявшие на палубе крылолёты. Бесполезное занятие.

Мощная волна только что смыла парочку машин вместе с теми, кто находился рядом. Уцелевшие побежали прятаться, наплевав на остальные.

Я снова будто там. Чувствовал холод и их страх. Они не ждали шторма, такого внезапного, без подготовки. И кое-кто из них наверняка вспомнил, как много лет назад Небожители погубили один их флот.

Адмирал и его люди должны уметь справляться с такими штормами. Хотя волны становились всё выше, но вряд ли даже такой мощный шторм потопит корабли, они рассчитаны на подобное. Но вся ночь уйдёт на борьбу со стихией. Тут уж не до стрельбы и высадки…

Я снова видел своими глазами. Амулет остывал, свеча горела совсем тускло. Я посмотрел на свои ладони, думал, что там остались ожоги. Нет, хотя казалось, что стекло прикипело.

Всё нормально с моими руками. Но слишком уж я устал. Да и ноги залиты ледяной водой. Вымотался я, ещё вымотался дух. Я повесил тусклый амулет на шею.

— На сегодня всё, — тихо сказал я. — Разбудить меня через полтора… через три часа.

* * *

Надо следить за боем своими глазами, слишком долго в подземный бункер приходят новости. Я любил быть в курсе событий сразу, а не через пятнадцать минут.

Отбили уже вторую атаку. Шторм на море не утихал, будто даже стал сильнее. Землю заливал ледяной ливень, но я спрятался в другом бункере. В самом отдалённом, в котором не было пушек, но с которого видно узкое поле боя.

Поскольку высадка возможна только в случае, если адмирал Дома Накамура решит выбросить свои корабли прямо на берег, я после короткого сна уехал командовать обороной южной линии.

С собой взял шагоходы, пару рот пехоты и несколько освободившихся артиллерийских расчётов, чтобы обороняющиеся могли менять друг друга.

Проход между морем и горами пылал из-за горящих ригг. Малые Уланы не выдерживали попадание тяжёлых орудий, обычно хватало одного. Они лупили в ответ, но мощи снарядов не хватало, чтобы пробивать бункеры.

Потери были и у нас, но они не сравнимы с тем, сколько потерял враг.

Я насчитал одиннадцать уничтоженных малых шагоходов и пару десятков панцирников, которые смогли проехать через надолбы на границе.

Остальные отступили. Пехоту считать было бесполезно, враги своих солдат не жалели, так что всё завалено телами.

Но ещё не появились большие ригги, а в армии Дома Чен они были, хоть и немного. И ещё флот должен был выгрузить несколько Паладинов. Они смогут пройти там, но здесь для них мало места, чтобы развернуться.

Пока возникла небольшая передышка, артиллеристы проверяли орудия, а пехота уносила раненых. Восстанавливали повреждённые укрепления, насколько получаслоь, и ставили пулемёты в другие места.

Наши ригги стояли в отдалении, они подчинялись напрямую мне. Пока нет смысла в их участии, основная атака нам ещё предстоит.

Я посмотрел на часы. Ищейка задерживалась, пора бы ей уже показаться.

Выбрался из бункера, чтобы немного подышать, потому что внутри всё пропахло дымом. Бетонное укрепление получило несколько снарядов, но тем, кто стоял в первой линии, досталось сильнее.

Артиллерия по нам не стреляла. Похоже, генералы Дома Чен целиком полагались на орудия флота. И зря.

Море продолжало бушевать, ледяной ливень заливал землю. Если бы было лето, она бы размякла сильнее. Солдаты шмыгали носами,