Перед ними находилась закуска в виде тарталеток с икрой, маленьких канопе, нарезок, кусочков фруктов и много другого. Обед был изысканным и неповторимым. Ведь простая с виду еда (для богатых дворян) лежала на экзотическом блюде.

Настолько экзотическом, что оно представляло собой девушку азиатской внешности, на которой из одежды были лишь небольшие тарелки, да легкие подставки для фруктов.

Красотка лежала спокойно, будто была под гипнозом. Ее глаза немного блестели в свете дневного солнца, соски были приподняты от холода и волнения. А может, ей нравилось быть тарелкой для богачей, кто знает.

В любом случае, она была знатной посудой. Длинные, спортивные, но при этом не перекачанные ноги, плоский нежный (не впалый) живот. Изящные руки с дорогим маникюром. Тонкие черты лица, подчеркнутые легкими штрихами макияжа. Нежная шея, упругая грудь примерно второго размера.

Всего описать невозможно. Главное, что голая азиатка вызывала тот еще аппетит у стареющих богачей. Какое-то время, они молча пили вино, осматривая живое блюдо от верхних кусочков фруктов до нижних листов салата, прикрывающих самое сокровенное.

Немая сцена длилась достаточно долго. В какой-то момент, худой дядька в очках взял канопе с груди девушки и довольно сказал:

— Хорошо, господа, не так ли? Не зря я щедро заплатил за данный сюрприз. Эта старая толстуха из Агентства точно не подвела. Предоставила все в лучшем виде.

— Хе-хе-хе, — сдержанно рассмеялись дворяне, поглощая глазами изысканный стол.

— Молодец, братец, считай угодил! — задорно заявил кто-то.

— Будь я моложе, то не сдержал бы порыва! Она весьма превосходна и горяча.

— Не знаю. В досуговых домах Петербурга видел и не такое. Хотя... признаю, это тоже неплохо.

Мужчины загалдели, как школьники, поедая «одежду» красотки, и обнажая все новые участки юного тела. Вдруг широкоплечий барон деловито пригладил усы и постучал серебряной вилкой по стенке бокала.

— Господа! Господа, прошу дать мне слово! — громогласно заявил он. — Сюрприз господина Фролова весьма хорошо. Но как же главное дело, по которому мы собрались?

Все тут же замолкли, переглянулись и стали хмурыми, будто кого хоронили.

Ситуация была весьма сложной. Точнее, даже не так. Она была скорее смешной и нелепой, странной и необычной. В этом крылась вся ее трудность, опасность и даже фатальность.

Князья, бароны, графы, успешные купцы и чиновники. Они привыкли к интригам, междоусобицам, заговорам и даже локальным войнам. Но сейчас, случилось нечто иное.

Наследник нищего, почти мертвого, рода бросил вызов системе. Несмотря на юные годы, он раскрыл заговор, отбился от стаи врагов, улучшил денежное состояние всей семьи, открыл в себе мощную магию. А главное... Главное, он схлестнулся с черным маньяком по имени Господин.

Тот в свое время убил многих знатных людей, провернул кучу преступных схем, уничтожил важных силовиков. И вообще, каждый кто с ним встречался, не досчитывался потом головы. Его считали воплощением дьявола на Земле.

А тут... какой-то странный пацан перешел дорогу самому Господину и остался в живых, так еще продолжает переть, возрождая свой нищенский род.

Конечно же, это неплохо. Мальчик, действительно, сильный. Такими стоит гордиться. Да, если город не поделен между влиятельными родами, где каждый находится на своем месте, поддерживая идеальный баланс.

В таком балансе нет места странным героям. Выскочкам, которым на все плевать. Пусть даже те хоть сто раз идеальны.

— Значит так, Белосельский, — промямлил мужчина низкого роста в просторных одеждах.

— Белозеров, — поправили его тут же.

— Да, точно, прошу прощения. Так вот, Белозеров — обычный мальчик, который хочет развития своему роду. Возможно, он не так уж опасен, как мы изволим считать?

— Ага, не опасен! — воскликнул большеротый граф, небрежно схватив тарталетку с черной икрой. — Поругался с отпрыском Горского, и на усадьбу «случайно» напали. Причем, сам сынишка вообще даже умер. Еще случай с Покровским тем был.

— А психопат-чернокнижник. Господин недоделанный? — громко заявил кто-то.

— Да, еще заварушка в тюрьме, куда мы его упекли, — сказал толстяк в зеленоватом костюме, жуя мясную нарезку. — И это только начало. Мальчишка что-то задумал. У него есть тайный источник силы. Он будет ломать устои и дальше, расшатывая нашу систему. А потом...

— Что потом? — спросил здоровенный усач.

— Ничего, господин Никодимов! Новым мир, новые порядки!

— А мы?

— А для нас в новом мире, кто знает, места может и не найтись, — промямлил толстяк, потянувшись куда-то вилкой, и случайно (наверное) кольнул сочный сосок юной дамы.

— Погодите! Но так же тоже нельзя. Никто не имеет права, вот так брать и все рушить.

— Этот маленький выскочка прыгнул выше своей башки. Терпеть такое, значит плюнуть себе в лицо.

Дворяне загалдели, затопали ногами, кто-то даже шлепнул по «блюду», отчего то пронзительно пискнуло.

Все они были опытными и образованными мужчинами, потому скоро стихли. Слово взял худощавый очкарик по фамилии Фролов, который деловито спросил:

— Это ясно все, я согласен. Но что конкретно предлагаете лично вы?

— Я? — спросил один из дворян и громко икнул.

— Не вы. А вы все! Не можем же мы дискутировать тут до ночи.

Богачи переглянулись и замерли. У каждого были мысли, причем в нормальном количестве. Но никто не хотел говорить первым, боясь быть осмеянным и не понятым.

В какой-то момент, когда пауза уже затянулась, с места поднялся мужчина в белых одеждах со странной бородкой. Он судорожно осмотрел всех присутствующих и бросил взгляд на живот азиатки. Потом сглотнул слюну и стал, не спеша говорить.

— Знаете, господа, если ситуация такая серьезная, странная и весьма необычная, то может быть лишь одно решение проблемы на данный момент, — напряженно промямлил он.

— Что? Я вас не совсем понимаю.

— Говорите, господин Карс, не тяните.

Богач в белом поднял бокал вина, сделал большой глоток и воскликнул:

— Карс предлагает сдаться!

— Как? Невозможно!

— Вы в своем уме или нет?

— Простите, но мы должны заниматься своими делами, а не гоняться за маленьким дворяненком. Поэтому лучше всем успокоиться, доверившись воле судьбе, — деловито пояснил он.

На секунду все замолчали, но слово взял Никодимов, который был весьма радикален.

— Я считаю, что надо приструнить этого сосунка одним махом. Раз уж он такой дерзкий! — выпалил здоровяк.

— Аха-ха, это новость! И кто ж его «приструнит»?

— Да, никто не станет рисковать репутаций, вмешивая себя в грязные схемы.

— А может его отравить? У меня есть