Это была странная ночь. Они пили чай, не позволяя медному чайничку на спиртовке остыть, жевали сыр и галеты, тихонько смеялись, делились воспоминаниями. За эту ночь они узнали друг о друге больше, чем могли бы выяснить за шесть лет светских визитов.

Принц признался, что в ранние годы был весьма болезненным и слабым, и Ее Величество возила второго сына на воды: дышать морским воздухом, принимать ванны в мелких заливчиках с песчаным дном.

– Там я впервые увидел яхты, а потом и военный корабль. Потрепанный бурей, он вошел в порт курортного городка, и это зрелище навсегда осталось в моей памяти!

Иржина поделилась рассказом о своих детских проделках, с болью в сердце вспомнила о маме и сестре. Не утаила историю отца – понимала, что все равно узнают, и старалась поделиться своим видением ситуации.

– Папа очень любил маму. Я помню, что бабушка была против их брака, считала его неровней маме, но потом оценила силу его чувств. К сожалению, они его и погубили.

– Девичья фамилия вашей матери была…? – спросил принц, предлагая девушке галету с кусочком сыра.

– Не знаю, – пожала плечами девушка, – бумаги сгорели вместе с домом. Запись о рождении мне пришлось получать заново, благо храм был неподалеку.

– Так ведь в записи указывают девичью фамилию матери, – напомнил Ричард, – на случай поиска опекунов для детей.

– А я и не посмотрела, – удивленно вспомнила Иржина, – даты я и так знала. Можно посмотреть, только зачем? Бабуля умерла, когда мне было лет семь. Я даже не знаю, где ее могила – мама с папой ездили на похороны без нас. А больше к нам никто не приезжал.

– Это довольно странно, – ответил принц, бросая в свою чашку кусочек сахара, – вы помните, что в доме часто бывали гости, значит, ваша семья жила там давно, имела корни. К чужакам в провинции долго присматриваются, в гости ездят с осторожностью. Вероятно, кто-то из ваших родителей там жил с детских лет.

– Оставьте, Ваше Высочество, – отмахнулась Иржина, – я вовсе не стремлюсь доказать кому-либо или даже себе, что имею отношение к высокому аристократическому роду. Да, мой отец был джентри, но все потерял и землю тоже. Для меня важно, что люди знают мой талант, мои песни, а не имена моих предков.

– Все же в определенных кругах происхождение по-прежнему много значит, – нейтрально заметил Ричард.

– Несомненно, – девушка бледно улыбнулась, – мне приходилось петь в гостиных и салонах, уверяю, акустика там была хуже, чем в театре, а уж атмосфера…

Принц усмехнулся и не стал спорить. Просто мысленно сделал себе заметочку: отправить Шелби на родину мисс Валевски, чтобы разузнать все подробнее. Чем больше он общался с «певчей птичкой», тем больше убеждался в том, что ему невероятно повезло.

До подписания бумаг лорд Шератон убедил Его Высочество встретиться с каждой претенденткой тайно. Увидеть девушек со стороны. Их было четыре, и все они славились красотой и талантами.

Первая мисс Ленокс отпала сразу. Она была известна в столице, как модная поэтесса, не слишком обремененная моралью. Заглянув в окно ее дома, принц увидел, как сонная блондинка в одном нижнем белье ругается с кухаркой, причем бранится хуже прачки, выгадывая какую-то мелочь.

Вторая девушка – звезда цирка, гибкая и ловкая гимнастка, танцующая на канате, после представления с радостью напрыгнула на своего партнера – крупного молчаливого силача. Ричард не собирался спать со своей подставной любовницей, поэтому его такое поведение мисс Кадински не задело, но эти двое явно имели друг к другу сильные чувства, и он отступил.

Третья девушка оказалась премиленькой шатенкой – звездой квартала содержанок. Умелая, в меру веселая, способная поддержать разговор – казалось она и станет той «роковой красавицей», которая официально разобьет сердце принца. Ричард даже нанес ей визит и всерьез собирался предложить ей договор: удобная любовница ценное приобретение для занятого мужчины. Однако на следующий день сразу несколько светских хлыщей поинтересовались небрежно, как ему понравилась мисс Сарджент, и принц передумал. Делить женщину с одним или двумя мужчинами это неприятно, а видеть соперника в каждом – безумие.

Четвертой особой, выбранной королем Мондана, оказалась молодая вдова весьма скромного вида – леди Перси. Ее пепельные локоны, наивные голубые глаза и тонкие пальцы сначала ввели Ричарда в заблуждение. Однако совет Шератона помог и здесь. Они с Шелби помянули всех предков достойного лорда, забираясь в столичный особняк вдовицы, пока она веселилась на балу в королевском дворце. Оказалось, тихая блондиночка носит исключительно алое белье, имеет тайную комнату с кнутами и пыточными приспособлениями, а еще нанимает в лакеи только блондинов гренадерского роста, с умением терпеть боль.

От этой дамы принц бежал с максимальной скоростью и радовался, что даже не подошел познакомиться официально. Их Величество правда фыркнул, узнав, что «жених» забраковал всех и предложил отыскать «зазнобу» самому. Чем и воспользовался лорд Шератон, указав на мисс Валевски.

На рассвете, когда корабль добрался до неторопливого теплого течения, омывающего берега Андарры, Иржина уснула прямо в кресле, свернувшись калачиком. Ричард не стал ее тревожить – укутал пледом, перенес на свою кровать и ушел из каюты, прихватив чистую одежду.

Капитан охотно уступил ему и бритву, и умывальный таз. Немолодому крепкому офицеру и самому не раз приходилось «забалтывать» важных гостей, страдающих от качки. Когда освеженный «Морской Коршун» вышел на верхнюю палубу, чтобы оценить обстановку, никто бы и не сказал, что он не спит вторую ночь и очень спешит на Родину. Для окружающих принц был как обычно невозмутим и спокоен.

К обеду дождь прекратился, и корабль прибавил скорости, ловя попутный ветер. Ричард все еще был на палубе, когда матрос, разматывающий бухту, вдруг споткнулся и уставился ему через плечо. Принц обернулся и тоже замер. Иржина и Агнешка вышли из его каюты. Они были одеты в одинаковые серые пальто с фиолетовыми пелеринами и воланами. Схожие шляпки, темные локоны даже выражение лица почти равное: изумленно-любопытствующее. Как ни странно именно в этот момент Ричард понял, что девочка действительно дочь лорда Васкеса. При общем внешнем сходстве двух милых дам, стали заметны иные черты: фамильный нос Васкесов, пронзительные синие глаза и очень белая кожа северянки.

– Ваше Высочество! – неуверенно окликнула его Иржина через некоторое время.

– Доброе утро, мисс Валевски! – громко ответил он, подходя ближе.

– Простите, что мы вышли, – неуверенно улыбнулась она в ответ, – сестры затеяли уборку и попросили нас с Агнешкой не путаться под ногами.

– Вы очень вовремя, – ответил Ричард, разглядывая безусловно уверенную в себе юную леди Васкес, – до обеда примерно час, я могу показать вам корабль.

– Это будет очень любезно с вашей стороны, – заметив его интерес к ребенку, Иржина расслабилась и улыбалась теперь более тепло.

Они прогулялись по палубе, рассматривая оснастку судна. Певица старалась не приглядываться к волнам, а вот девочка рвалась к борту, желая увидеть, как чайки хватают рыбу из воды. Отвлечь шуструю малышку удалось горячим обедом. К счастью, в Мондане удалось пополнить запасы, так что стол в каюте принца накрыли достойный: с горячим супом, жареной рыбой и «морским пудингом», приготовленным из галет и вымоченных в роме сухофруктов.