Иржина осторожно коснулась рукой подвесок. Действительно, парюры имели свой стиль. Малая состояла из бутончиков и тонких стебельков, средняя из полураспустившихся цветов и лавровых листьев, а большая из цветов и дубовых веток. А брошь была птицей – алой птицей, сидящей на ягодной ветке.

Успокоившись, девушка вдруг заметила, что экипаж медленно катит по центральной улице, и все встречные дамы буквально поедают глазами ее украшение. Конечно, такая крупная брошь в середине дня – моветон, да и прикалывать ее положено на вечернее платье. Однако многие пассажиры встречных экипажей видели, как Его Высочество вышел от Болина, и теперь вся столица будет болтать о «первом даре» певчей птичке.

Иржине захотелось как можно скорее уехать, но принц склонился к ней и, снова притворяясь, что шепчет что-то милое, попросил:

– Потерпите, Иржина! Еще немного, и мы спрячемся в ресторации.

– Обещаете? – устало спросила прима.

– Клянусь!

Экипаж с гербами медленно проехал по всем центральным улицам столицы, а потом свернул в предместья. За кольцом столичных особняков располагались маленькие домики простых горожан. Тут и там виднелись пруды, водокачки, мельницы и маленькие рощи, заменяющие парки. Возле такой вот рощи притаилось особенное заведение – кабачок «У матушки».

Сюда любили приезжать столичные аристократы, чтобы провести день другой как бы в сельской идиллии, но в то же время совсем недалеко от столицы. С женами сюда приезжали редко. Именно поэтому Его Высочество нагрянул в заведение с Иржиной.

Желтые клены свешивали намокшие под легким дождем ветки прямо на толстую дерновую крышу. Лужи сверкали на посыпанном галькой дворе. Собаки заходились лаем, дым курился из труб. Принц помог певице подняться на крыльцо и сам отворил тяжелую дверь.

Внутри пахло свежими опилками, жареным мясом и красным вином. Одну стену полностью занимали бочки с кранами, вторую – окорока, сыры и колбасы. В центре пылала печь, возле которой суетился высокий светловолосый хозяин, перебрасывая куски мяса со сковороды на тарелки и щедро посыпая их перцем.

Две немолодые, округлые женщины разносили тарелки к столам. Старик дежурил у бочек, а молодой парень у окороков. Оба были готовы в один миг наполнить кубок, напластать копченого мяса или колбасы и подать все это жаждущему посетителю.

Увидев Его Высочество, работники и хозяин заведения поклонились и тут же продолжили свои дела. Ричард потянул Иржину к столику возле самой печки и крикнул:

– Ингвар! Нам вина и мяса, прямо сейчас!

– Пять минут! – возгласил басом светловолосый повар и уточнил: – Может быть, леди желает овощей?

Принц перевел взгляд на девушку, и та осторожно кивнула. В ту же секунду на огонь встали три сковородки – на одной зашипело оливковое масло с бальзамическим уксусом, для придания пикантности овощам, на двух других масло нагревалось медленнее, готовясь принять куски мяса. Старичок у бочек вытянул шею, присматриваясь, и получив пару жестов от Его Высочества, принес к столу кувшин и пару кубков. Юнец у стены с закусками напластал сыр со слезой, выложил на блюдо шарики белого сыра, подумал и присовокупил острый сухой сыр, вызывающий жажду и горение крови. Затем с поклоном подал тарелку на стол и удалился, продолжая пристально оглядывать зал – вдруг кто-то пожелает еще копченостей или колбас?

Тем временем девушка успела снять плащ, шляпу и перчатки, приложить озябшие ладони к горячему боку печи. Ее блаженная улыбка порадовала принца и одновременно заставила его ощутить свою вину: Иржина замерзла из-за него. Она не запахивала плащ, чтобы все любопытные могли увидеть подарок принца, а когда брызнул дождь, кучер слишком долго поднимал опущенный кожаный верх, и певица успела промокнуть.

Зато теперь, в тепле, ее щечки расцвели румянцем, а на лице появилась милая улыбка. Глоток вина и немного сыра улучшили ее настроение, а через минуту немолодая официантка подала две тарелки с мясом и отдельно для Иржины тарелку припущенных овощей.

Это было неимоверно вкусно – горячее, шкворчащее мясо, овощи в тонкой корочке и легкое красное вино с приятным смородиновым послевкусием. Они жадно ели, посмеивались над своей торопливостью, любовались плясками огня в открытой печи и старались не думать о том, что их ждет еще длинный путь в Андарру.

– А почему «У матушки»? – спросила девушка, разделавшись с мясом.

– Это заведение открыла мать Ингвара и Олафа. Весьма решительная была дама.

– Была?

– Теперь она редко здесь появляется, перебралась в свой большой дом и командует невестками и внуками, а сыновья следят за порядком.

– Не ссорятся? Редко бывает, чтобы братья жили дружно, не деля наследство.

– Ингвар и Олаф – близнецы, – усмехнулся принц. – В их краях рождение двойни считается плохой приметой, поэтому отец выгнал их мать из дома, чтобы не навлекла беду на весь род.

– Ох, бедная женщина! – выдохнула Иржина.

– Она была крепкая и здоровая, поэтому добралась до Мондана и устроилась поварихой в трактир. Со временем обжилась и накопила на свое заведение. Как видишь, трактир популярен.

– Верно! – девушка обвела взглядом просторный зал.

Почти все столики были заняты. Конечно, кабачок предлагал увеселения для парочек, поэтому уютные альковы прятались между балками, отгораживались пологами из шкур и расшитых полотнищ. Количество гостей выдавало лишь легкое гудение голосов да непрерывная суета повара у сковородок.

– А наверху есть комнаты для желающих переночевать, – Его Высочество кивнул на лестницу, деликатно расположенную в задней части зала.

– Мы останемся? – Иржина испуганно округлила глаза.

Не то, чтобы она была какой-то неженкой, но ведь у нее с собой даже гребня нет! Только пудреница и носовой платок в маленькой бархатной сумочке!

– К сожалению, нет, – Ричард качнул головой и повел плечами, словно хотел немедля скинуть мундир и растянуться на кровати. – Но не торопитесь, время есть. Нас ждут только к вечеру.

Эти слова Иржину не успокоили. Вскоре она начала ерзать на стуле, смотреть на дверь и поправлять воротничок. Заметив беспокойство спутницы, принц встал, предложил ей руку, помог надеть плащ и шляпу. Кучер быстро подал экипаж, и отдохнувшие кони понеслись к порту. Темнело, на оглоблях качались фонари, и внутри, под меховой полостью было удивительно уютно. Иржина не заметила, как уложила голову на плечо Ричарда и задремала.

Проснулась девушка от суеты вокруг. Трещали факелы, сновали крепкие мужчины в матросских робах и войлочных шляпах. Слышались забористые словечки, в холодном воздухе витал запах моря, горящей смолы от факелов и крепкого трубочного табака.

– Мисс Валевски, – Его Высочество вынул из укрытия руку певицы и поцеловал тонкое запястье в раструбе перчатки, – мы прибыли.

Девушка глубоко вздохнула, улыбнулась и взглянула на огромный корабль, слегка качающийся у пирса. Хлипкая доска, ведущая куда-то наверх, совсем не вдохновляла.