Вот что, например, рассказал мне золотой призер Олимпиады, пловец Роуди Гейнз: «Ребенком я обожал спорт. В средней школе я играл в футбол, баскетбол, гольф, теннис – именно в этом порядке. И только потом начал плавать. Я переходил от одного вида спорта к другому в надежде найти тот, которым и буду заниматься… Но в тот день, когда решалось, возьмут ли меня в школьную команду пловцов, я сидел в библиотеке и читал о легкой атлетике. Я сомневался, что меня возьмут в команду. Я тогда решил – если завалят на плавании, я подамся в легкую атлетику».

Когда известный повар Марк Ветри, обладатель награды Джеймса Бирда[21], был молодым человеком, он в равной мере интересовался музыкой и кулинарным искусством. Он окончил колледж и переехал в Лос-Анджелес. «Целый год я ходил в музыкальное училище, а вечерами работал в ресторанах, чтобы заработать на жизнь. Затем, когда я стал музыкантом, я брал дневную смену в ресторанах, чтобы вечерами играть. Потом я подумал: «В ресторанном бизнесе я начинаю зарабатывать деньги, и мне в принципе нравится эта работа, а на музыке я пока ни копейки не сделал. Ну, а потом у меня появилась возможность поехать в Италию, и это окончательно все решило».

Мне, конечно, непросто представить своего любимого повара на сцене, а не на кухне. Я спросила его, что он думает о занятии, которое бросил. «Понимаешь, музыка и поварское дело – занятия творческие. Я рад, что стал поваром, но мне кажется, что из меня мог бы выйти и неплохой музыкант».

В случае Джулии Чайлд кусочек божественного sole meuniére решил вопрос в одну секунду. Но какой вывод сделала тогда для себя Джулия? Она поняла, что французская кухня божественна! Именно и только это! Она вовсе не принимала решения стать поваром и автором кулинарных книг и научить американских домохозяек готовить петуха в вине.

В автобиографии Джулии Чайлд написано, что после этого случая произошел еще ряд запоминающихся моментов, которые стимулировали ее интерес к кулинарии. Вот далеко не полный список: она неоднократно ела в парижских бистро, познакомилась с мясниками и общалась с ними, а также продавцами рыбы и овощей на рынках, прочитала две книги о французской кухне (одну из них ей дал почитать ее учитель французского языка, а вторую купил ее муж Пол). Она провела много часов в школе поварского искусства Le Cordon Bleu под руководством требовательного энтузиаста – повара Бунара. Кроме того, она познакомилась с двумя француженками, которые хотели написать поваренную книгу о французской кухне для американского рынка.

Как могла бы сложиться судьба Джулии, которая мечтала стать писателем и, по ее словам, «даже близко не подходила к плите», если бы после того судьбоносного кусочка идеально приготовленной рыбы она решила вернуться домой в Калифорнию? Сложно сказать. Можно лишь констатировать, что во влюбленности Джулии во французскую кухню тот кусочек рыбы был первым поцелуем. «Чем больше я готовлю, тем больше мне это нравится, – говорила она позже. – Подумать только! Мне потребовалось сорок лет, чтобы найти свою страсть (за исключением мужа и кошки)».

Мы можем завидовать тем, кто любит свою работу, но не стоит забывать, что эти люди пережили самые разные увлечения, как, возможно, и мы сами. Более того, многие из них потратили годы, чтобы понять, в чем именно заключается их призвание. Ораторы, выступающие с зажигательными речами перед выпускниками, конечно, могут говорить о своей профессии: «Я даже не представляю, что я мог бы заниматься чем-то другим», но в реальности наверняка поначалу перебирали самые разные варианты.

* * *

Несколько месяцев назад я прочитала на Reddit пост, озаглавленный «Не знаю, чем заняться в жизни, никакого интереса, плыву без руля и без ветрил». Там были следующие слова:

«Мне уже за тридцать, но я понятия не имею, какую профессию выбрать. Всю жизнь мне твердили, какой у меня прекрасный потенциал и какой я умный. Меня интересует множество вещей, но я боюсь заниматься чем-либо всерьез и надолго. Такое ощущение, что для приема на любую работу нужен специальный сертификат или серьезная подготовка с большими финансовыми вложениями. От этого становится немного тоскливо, и я в ужасе от ситуации, в которой оказался».

Я очень понимаю тридцатилетнего человека, написавшего эти строки. И я сочувствую многим из двадцатилетних, которые приходят ко мне за советом, куда направить свои силы в этой жизни.

У меня есть коллега Бэрри Шварц, он дает советы молодому поколению гораздо дольше меня. Вот уже 45 лет он преподает психологию в Суортмор-колледж. Бэрри считает, что многим представителям молодого поколения выбрать профессиональную стезю мешают их собственные нереалистичные ожидания.

– С такими же проблемами молодые люди сталкиваются при поиске партнера, – объясняет он. – Все они хотят найти человека привлекательного, умного, понимающего, вдумчивого и веселого. Попытайтесь объяснить двадцатилетнему человеку, что невозможно найти партнера, соответствующего всем этим параметрам. Молодые люди просто не слушают. Они стремятся к идеалу.

– А что ты скажешь о своей чудесной жене? – спросила я его.

– Ну, она чудесная, как ты правильно заметила. Гораздо более чудесная, чем я. Но насколько она идеальна? Вот в чем вопрос. А также в том, являюсь ли я единственным мужчиной, с которым она могла бы создать чудесные отношения? Вряд ли.

Бэрри считает: сложился миф, будто человек с первого взгляда влюбляется в свою будущую профессию.

– Часто самое важное происходит тогда, когда ты занимаешься чем-то, пытаясь в этом разобраться. Поначалу многие вещи кажутся неинтересными и поверхностными. А потом ты находишь в них столь интересные грани, о которых ты даже и не думал. Для всего этого требуются время и настойчивость.

Бэрри на минуту задумывается.

– На самом деле поиск идеального партнера – хорошая аналогия. Надо увидеть потенциальное попадание. Не того единственного и предназначенного судьбой человека, а обещающий потенциал. Потому что начало отношений – это всего лишь начало.

* * *

Психология обладает весьма ограниченной информацией, что такое интерес и как он как зарождается и развивается. Я не знаю, почему мне очень нравится готовить, а многие не получают от этого никакого удовольствия. Почему Марка Ветри привлекают креативные занятия, а Роуди Гейнса – спорт? Я могу сказать по этому поводу только общие слова, что интересы могут отчасти наследоваться, а во многом они – результат прижизненного опыта.

Многочисленные исследования об эволюции интересов дали довольно любопытные результаты. Однако я подозреваю, что многие упускают из виду некоторые важные факты.

Большинство из нас полагают, что мы мгновенно почувствуем страсть. То есть с первым кусочком sole meuniére решим, что хотим провести на кухне целые годы… Или после первого в жизни заплыва вылезем из бассейна с уверенностью, что станем участником Олимпиады… Или, дочитав до конца «Над пропастью во ржи», поймем, что будем писать… Однако первая встреча с тем, что со временем может стать страстью всей жизни, выглядит всего лишь вступительной сценой длинной и захватывающей пьесы.