Но не успела Ленка и слова сказать, как он, выхватив у нее только что обретённую ручку, втянулся на свой ряд, довольно потрясая трофеем.

– Вот урод, – разгневалась Сашка.

– Да ладно тебе, – Ленка выдернула из её пенала ещё одну ручку – Пусть попользуется. Я с него для тебя новую вытрясу в счет аренды основного средства.

– Урод, – уже с меньшим накалом повторила Сашка. – Допрыгается он у меня.

– Да фиг с ним, забудь.

Торопливо процокала мимо доски Алина. Папки у неё не было. Ленка даже задумалась, куда она могла её спрятать. И зачем, собственно, её нужно прятать?

– Слушай, а что Ерчева с фотками овчарок носится? – поинтересовалась она.

– О, ты уже видела, – ухмыльнулась Сашка. – Это её фишка. У Алины бзик на овчарках. На все выставки ходит. Книжки про них читает. В какие-то там питомники ездит.

– У неё есть собака? – почему-то удивилась Ленка. Представить эту куклу с такой серьёзной собакой было затруднительно.

– Неа, маман не разрешает, – Сашка откровенно радовалась этому. – Она у неё жутко суровая. Сколько Алька ни билась, не смогла её уговорить, чтобы взять щенка.

– Надо же, – Ленка задумчиво покосилась на Ерчеву. – Ничто человеческое ей не чуждо. Не ожидала.

Вошла Русалка, обрывая все звуки. На этот раз классная надела радужное пончо, что зрительно дробило её на множество полосок. Смотреть на эту рябь было неприятно, и Ленка уткнулась в учебник. Но и там глазу не за что было зацепиться.

Положение спас любимый критик Русалки. Несколько довольно обширных его выводов она дала под диктовку. Ленка старательно записывала, радуясь, что есть возможность хоть чем-то себя занять. Но в голову лезли всякие посторонние мысли и жестоко мешали восприятию. Вчерашний разговор с матерью затейливо накладывался на голос Русалки, создавая неприятное ощущение какого-то чудовищно несправедливого выверта реальности.

Ленка в этой истории была лишь побочным эффектом, так сказать самой беззащитной стороной, от которой ничего не зависело. Русалка грозовой тучей опасно клубилась на горизонте, источая неприязнь и нагнетая предчувствие чего-то нехорошего.

Хотелось стать крохотной и незаметной. Стереться напрочь из этого класса, школы, города. Чтобы всем стало хорошо. Чтобы не мозолить глаза Русалке своей удручающе реальной персоной.

Как же нужна была Дашка сейчас. Она так удивительно легко помогала разгребать любые проблемы. Совсем не обидно вставляя едкие вопросики, от которых вдруг печали сами собой рассыпались, растворяясь в смехе.

И ещё хотелось поскорей вырваться на перемену. Поговорить с кем-нибудь. О чём-нибудь. Или просто постоять у окна. Но урок продолжался, а грозовая туча тяжко давила, и спрятаться от этого было некуда.

На перемене сероглазый вручил Ленке уже подсохший зонт.

– Что у них там случилось? – спросил он, уворачиваясь от бодро закинутой на плечо сумки Сашки.

– Да так, мелочи. Хотели одного бандерлога забрать в другую школу, но передумали.

Ленка вовремя пресекла вторую попытку Сашки приложить Олега сумкой, налету остановив тяжёлое кожзамное чудище. На что Сколова обиженно фыркнула, выдрала лямку из рук и ушла.

– Понятно, – он явно хотел что-то сказать, но не решался. – Ты подготовилась к самостоятельной по алгебре?

– Так ведь она завтра, – удивилась Ленка. – Или её перенесли и я не в курсе?

– Да всё нормально, она завтра. Я подумал, может, тебе помощь нужна. Ты скажи.

– В принципе нет, тема простая, – чистосердечно призналась Ленка и только потом сообразила, что глупо упустила шикарный повод для общения.

Олег кивнул, словно только и ждал отказа. Но не ушёл. Ходил, как приклеенный, рядом. И эта новизна их отношений ей страшно нравилась. Даже когда примчались в полном составе бандерлога, чтобы сказать спасибо, он стойко выдержал их натиск, не делая попыток сбежать.

Детки бурно выражали восторг по поводу сохранения целостности коллектива. Ор стоял на всю школу. Ерчева чуть в косяк не врезалась – так засмотрелась на это горячее выражение благодарности. Ленка победно улыбалась, чувствуя себя героиней дня.

После уроков сероглазый наконец решился Подошёл к Ленке, предусмотрительно остановившись подальше от Сашки.

– Лен, ты что сегодня вечером делаешь?

– Да ничего. А что? – Ленка старательно укладывала тетрадки в рюкзак, почему-то не решаясь посмотреть на Олега.

– Может быть, сходим куда-нибудь?

Ей захотелось закричать: «Да-да-да! Куда угодно!» – и помчаться немедленно. Но вместо этого она слегка пожала плечами и незамысловато поинтересовалась:

– А куда?

– Лена, но ты же обещала мне помочь с алгеброй, – вклинилась в разговор Сашка, трагично обмякая на стуле. – Подтянуть перед самостоятельной.

– Разве мы на сегодня договаривались? – Ленка лихорадочно вспоминала, но вчерашнее предложение помощи было скорее жестом дружелюбия, чем твердым обещанием.

– Мне же сегодня надо, – Сашка шмыгнула носом. – Ты обещала.

Ленка мучительно размышляла. Хотелось и пойти с Олегом, ведь первое свидание же, и в то же время требовалось помочь Сашке. Бросить подругу в трудный час было просто невозможно. В конце концов, свидание можно перенести, а вот самостоятельную – нет.

– Олег, – она изо всех сил постаралась улыбнуться по-особенному, чтобы он понял, как ей хочется пойти с ним. – Я сегодня должна с Сашкой позаниматься. Хорошо? А завтра мы решим, куда пойдём.

– Да, конечно. Я понимаю, – он уставился под ноги и затеребил молнию сумки. – До завтра.

У Ленки чуть сердце не разорвалось от переживаний. Хотелось броситься за ним вдогонку, остановить. Но Сашка сидела рядом и с обожанием таращилась на неё.

Ленка примчалась в школу пораньше. Уселась на скамейке недалеко от входа и принялась высматривать сероглазого. Народ стекался к зданию со всех сторон. Среди опечаленных ранним подъёмом сонных особей встречались одинокие, но целеустремлённые фигурки бандерлогов. Они, замечая Ленку, светлели мордочками и бежали здороваться, заодно вводя в курс последних достижений своей насыщенной школьной жизни.

Она энергично перенаправляла деток в сторону крыльца, ссылаясь на заповедь «не опоздай к уроку своему», всё время мониторя пространство, чтобы не пропустить Дубинина. Ведь он мог подумать, что она занята с подшефными, и деликатно не подойти. Он такой, с умилением вздыхала она, не побеспокоит. И становилось так тепло-тепло внутри, что хотелось плакать.

Когда до начала урока осталось десять минут, ей вдруг подумалось, что Олег мог прийти ещё раньше и, наверное, уже давно сидит в кабинете, поджидая её. Ленка сорвалась со скамейки и помчалась в школу. В коридоре с трудом умерила торопливость, перейдя на мелкий шаг, и с умным видом разглядывала унылые стенды, как будто их содержимое неожиданно показалось ей невероятно занимательным.