– А меня дядя арендовал на вечер. У него детей нет, вот меня и позвали, – он был немного взволнован праздничной обстановкой. Было заметно, что на таких мероприятиях он впервые. – А ты как сюда попала?

– А меня тётя попросила, – соврала Ленка, коченея от собственной лжи. Было нестерпимо обманывать именно сероглазого, но его знакомство с матерью совершенно не вписывалось в её стройную легенду, перечёркивая тщательно выстроенный образ сироты казанской. Хотя, может, послать всё на фиг и сказать ему правду?

– Понятно, – он нервно поправил галстук. – Это хорошо.

– Ага, – Ленка, не зная куда деть руки, спрятала их за спину, намертво сцепив в замок.

Дубинину было проще, он просто сунул руки в карманы. И, под видом разглядывания зала, крайне заинтересованно косился на Ленку. А она старательно делала вид, что этого не замечает.

– Есть хочешь?

– Не отказался бы, – обрадовался он.

– Пойдём покажу.

Она подвела его к шведскому столу, и они, взяв тарелки, наперегонки бросились их заполнять. Не вся еда оказалась знакомой, и приходилось пробовать по кусочку, гадая, что это такое.

– Елена, ты нас познакомишь?

Ленку прошиб столбняк. Рядом стояла мать и, мило улыбаясь, с интересом разглядывала Олега.

– Ах да, – она с глубоко вдохнула и скороговоркой выпалила: – Олег, это моя тётя, Екатерина Николаевна. Тётя Катя, а это Олег Дубинин, мой одноклассник.

У матери на мгновение заледенело лицо, и Ленке показалось, что сейчас произойдёт что-то страшное. Но обошлось. Мать виртуозно преодолела Ленкину подножку.

– Очень приятно, Олег, – она даже не взглянула на Ленку, даря ослепительную улыбку лишь ему. – Рада познакомиться.

– Я тоже, – он был совершенно сражён обаянием матери.

– Знаете, Олег, я была бы вам очень благодарна, если бы вы помогли Елене прижиться в новом коллективе. Вы же понимаете, переход в новую школу всегда травматичен для подростка.

– Я и так помогаю, – он очень воодушевился. – Можно сказать, даже взял над ней шефство.

– Неужели? – скромно встряла в беседу Ленка.

Сероглазый покраснел и беспомощно уставился на Ленку.

– Олег, – мать ухватила его за локоть и ловко увлекла за собой. Ленке пришлось пойти за ними, чувствуя себя отвратительно из-за того, что сервировочным столиком тащила обе тарелки. – Только, пожалуйста, будьте с ней построже. Елена – девочка умненькая, но часто отвлекается. Ей нужна помощь такого человека, как вы. Справитесь?

– Да. Сделаю что смогу, – он просто сиял от гордости за оказанное ему доверие.

– Замечательно. Очень надеюсь на вас. А сейчас я вас оставлю.

Она ускользнула прочь, в праздничную толпу, которая шумно и улыбчиво потянулась к ней. Ленка облегчённо выдохнула. Предстоящее объяснение с матерью повисло тяжким камнем на шее, но всё равно это будет не сейчас, а вечером. Можно передохнуть перед бурей.

– Здоровская у тебя тётка, – Олег всё ещё смотрел ей вслед. – Я б от такой тоже не отказался.

– Неужели? – искоса глянула на него Ленка.

– Ну да, – он повернулся к ней, весь переполненный воодушевлением. – Ты просто привыкла к ней и уже не замечаешь.

– Есть будешь? – Ленка так резко протянула ему тарелку, что чуть не опрокинула на него содержимое.

– Совсем забыл, – он взял тарелку и, наколов очищенную креветку на вилку, задумчиво уставился на неё. – А вы похожи.

– С кем? С креветкой?

– Что? – оторвался он от углублённого созерцания ракообразного. – А, нет. Зато теперь я знаю, как ты будешь выглядеть, когда вырастешь.

– И как?

– Ты будешь красавицей, – просто сказал он и улыбнулся.

Ленке захотелось расплакаться. Прямо здесь. Навзрыд. Горько-горько.

– Типа сейчас я полная уродка.

– Ой, прости, – он жутко покраснел, даже уши налились огнём. – Я не это имел в виду. Ты и сейчас красивая. Но сейчас не так, как потом. Понимаешь?

– Наверное, – скучно сказала Ленка и, подцепив что-то непонятное с тарелки, отправила в рот. Это что-то оказалось в соусе чили и вызвало приступ горячих слёз.

– Лен, прости, пожалуйста, – сероглазый неверно понял её слёзы и пылко бросился успокаивать. – Я иногда глупости говорю. Не хотел тебя обидеть. Прости, пожалуйста.

Кое-как проглотив огненный кусок, Ленка проморгалась и даже смогла улыбнуться.

– Ладно, проехали. Ты лучше посмотри, у меня тушь не потекла?

Он добросовестно вгляделся.

– Нет, всё нормально.

– Ты хорошо посмотрел? – Ленка шагнула поближе и даже встала на цыпочки.

– Хорошо, – он опять улыбнулся своей солнечной улыбкой, совершенно не пытаясь искать потёки туши. – Ленка, ты очень красивая. Правда.

– Не подлизывайся, – строго сказала она. – Возможно, я ещё не совсем пришла в себя от эмоционального потрясения по поводу своей красоты.

– Пойдём потанцуем? – Олег потянул её тарелку на себя. – Давай я это отнесу.

Ленка кивнула, только потом сообразив, что дала согласие и на танцы тоже. Сероглазый тут же умчался пристраивать тарелки, а ей почему-то стало так спокойно и уютно, что, когда он вернулся, она взяла его за руку и повела в центр зала, где под вспышки цветных прожекторов танцевало несколько пар и хаотично скакали, пытаясь попасть в такт, ребятишки.

Когда они вышли в центр, заиграла медленная мелодия, и Олег, смущаясь и волнуясь, протянул ей руку Они танцевали, а у Ленки всё плыло перед глазами, в горле пересохло, мучительно хотелось кашлять. Только музыка всё не кончалась и не кончалась. Нет, танцевать с Дубининым было здорово, но, когда у тебя першит в горле и слёзы в глазах от невозможности нормально дышать, танец становится пыткой.

Композиция наконец закончилась, и Ленка перевела дух под оптимистичное техно. А сероглазый был всё время рядом. Она постоянно чувствовала его взгляд. От этого было немного страшно и в то же время головокружительно радостно.

Мокро было везде. Ленка с кошачьей брезгливостью обходила лужи, старательно отыскивая бугорки асфальта, торчащие из воды. Кеды требовали особой щепетильности в плане соприкосновения с различными жидкостями, потому что легко промокали. Временами приходилось прыгать. А прыгать с большим зонтом – занятие неблагодарное. Пару раз она уже приложилась лбом о хромированную ручку и теперь серьёзно переживала, не будет ли синяка.

Сероглазый, вопреки привычке приходить к звонку, уже тусовался возле школы, спасаясь от дождя под уродливым пузырчатым козырьком крыльца. Ленка взяла зонт поизящнее и грациозно засеменила между лужами, старательно не замечая ничего вокруг. Получилось даже изобразить некое задумчивое просветление на лице.