– Занимаешься шопингом? – спрашивает неожиданно Фредерик.

Я смотрю на забытый каталог на моих коленях.

– Вся моя одежда для жаркой погоды. А в Клэйборне есть дресс-код.

– А, верно. – Он строит гримасу. – Юбки в клетку и галстуки на клипсах?

– Все не так плохо. Нельзя носить джинсы, и нужна блузка с воротничком.

– Лучше уж тебе носить такое, чем мне. Карлос может отвезти тебя в молл.

– Который?

– А-а, – Фредерик складывает руки рупором у рта и кричит: – Генри! Нам нужен совет.

Секунду спустя менеджер уже топает по лестнице, в его руках бутылка пива.

– Что стряслось?

– Куда люди ходят на шопинг?

– Покупать что?

– Школьную одежду, – говорю я медленно. Очевидно, Фредерик никогда не делает ничего без консультации с Генри. То есть у нас совещание по поводу школьной формы в моей комнате? Невероятно.

– «Галерея в Редондо», – говорит Генри тут же. – «Мэйсис», «Аберкромби». «Зэ Гап». – Он глядит на мой каталог. – «Джей Крю» есть в молле на Сепюлведа.

– Или, – говорит Фредерик, – если ты ненавидишь моллы, можешь просто положить этот каталог в свой чемодан и заказать все, когда будешь в Нью-Гэмпшире.

– Метод отшельника, – говорит Генри с усмешкой.

– Не-а. – Фредерик шутливо толкает Генри. – Просто практично.

Генри достает телефон.

– Я забронирую тебе сегодняшний день в молле с Карлосом, хорошо, Рейчел? – Он таращится в экран. – И вижу, у тебя скоро день рождения. Что-нибудь запланировать?

– Кстати, да. – Фредерик поворачивается ко мне. – Роскошный ресторан?

Это звучит неловко.

– Давай просто пойдем куда-нибудь, куда ты всегда ходишь.

– На Гермоса-Бич в морском ресторанчике каждое воскресенье играет кубинская группа, – говорит мой отец.

– Отличная еда, – соглашается Генри. – Но Эрни с ребятами тоже могут быть там.

Живая музыка и толпа народу мне нравятся больше, чем компания одного Фредерика.

– Тогда пойдемте все.

В день рождения я просыпаюсь от звука пришедшего на электронную почту письма от Хейза и поэтому чувствую себя виноватой. Мы так плохо расстались. В его сообщении нет текста, только фотография: его рука об руку с Микки-Маусом. Микки держит плакат, на котором черным маркером написано: «С днем рождения, Рейчел!»

Я смеюсь.

– Что смешного? – спрашивает отец. Он уже сбегал за бейглами и капучино – его версией завтрака ко дню рождения.

Я разворачиваю компьютер так, чтобы он увидел фото.

– Мило. Получается, вы все еще друзья.

– Похоже, да, – начинаю думать над ответом.

«Хейз,

Мне нравится фотка! Что за форма на тебе? Аттракцион «Космическая гора»? Или «Астро Орбитер»? Надеюсь, ты загружаешь пожилых дам в трамвайчики, потому что это работа в тени. Я проведу день, пытаясь не думать о прошлогоднем дне рождения, когда мама водила нас в Steak & Ale, а потом мы все случайно зашли не в тот кинотеатр и пропустили первые десять минут нашего фильма. Когда-то это казалось ужасным, верно?

Хорошо, это письмо стало внезапно тяжелым. Я завершу фразой: «Смотри, щенята!»

Всегда с любовью, Рейчел».

Он отвечает картинкой со щенками. «Хотел бы быть рядом с тобой», – все, что он пишет.

* * *

Тем вечером Эрни подъезжает к дому на вишневом кабриолете.

Когда я тянусь к задней двери, он качает головой.

– Нет, именинница сидит на переднем.

– О черт, – жалуется Фредерик. Однако садится на заднее сиденье с улыбкой.

– Я выгляжу лучше, когда сижу рядом с ней, а не с тобой, – говорит Эрни, заводя мотор.

Так что я еду в ресторан с шиком, соленый бриз колышет мои волосы. Швейцар делает шаг вперед и открывает нам дверь, когда мы прибываем, что заставляет меня беспокоиться о том, что мои шорты с топом недостаточно нарядные. Однако внутри ресторан вполне обычный.

У нас столик на пятерых. К настоящему времени я начала понимать, с кем дружит мой отец. Эрни, конечно же. Он душевный, всегда думает, прежде чем открывает рот. Другие музыканты – такие как Арт, барабанщик, сидящий за столом напротив меня, – не так близки с Фредериком. Они как спутники на орбите. Очень далеко друг от друга.

С Генри сложнее. Он задира, всегда движется, плюется идеями. Я не понимаю этой энергичности. Генри давит на Фредерика, уговаривает его видеться с людьми и делать звонки. Но взамен Генри, кажется, делает много черной работы. Он заказывает ланч, он отвечает за Фредерика на звонки. Даже сейчас именно Генри пытается позвать официантку.

– Привет, Мари! Можно нам кувшин сангрии? – спрашивает он.

– И диетическую колу, – говорю я, прежде чем женщина уходит.

– Отлично, Генри. Оставь девушку без напитка, – подшучивает Эрни.

Менеджер краснеет.

– Я забыл, что ей нельзя выпивать.

Официантка все равно приносит пять бокалов, так что мой отец наливает мне немного.

– За восемнадцатилетие, – говорит он, поднимая свой бокал. Все поздравляют меня, что жутко меня смущает.

Фредерик заказывает с десяток блюд из меню, и я пробую все от севиче до фаршированного лобстера. А когда тарелки уносят, отец достает из кармана две маленькие коробочки.

– Сначала эта, – говорит он, указывая на ту, что побольше.

Под прицелом четырех пар глаз я развязываю ленту и открываю коробочку. Внутри новенькие солнечные очки в кожаном футляре.

– Ого, спасибо! – должно быть, он заметил, что мои совсем поношенные и ужасные.

– Примерь-ка, – подгоняет Эрни.

Я надеваю их.

На другом конце стола Генри улыбается.

– Очень в стиле Лос-Анджелеса. Отличная работа, Фредди.

Другая коробочка меньше. И когда я распаковываю ее, то вижу надпись «Cartier» красными буквами.

– Круто, – говорит Генри, одобряя.

Я снимаю крышку и вижу наручные часы внутри. Они просты в дизайне, но красиво блестят. Когда я беру часы в руку, металл кажется тяжелым.

У меня никогда не было ничего такого дорогого.

– Очень красивые, – говорю я. И это правда. Только теперь все будут ждать, что я их надену, как и очки. А это значит снять мамины Timex и заменить их подарком отца.

Сама мысль встает у меня комом в горле.

Их взгляды на мне. Так что я поднимаю клатч с колен. Осторожно снимаю мамины часы и прячу в сумочку. Затем оборачиваю металлический браслет вокруг запястья и со щелчком застегиваю.