как и появились. В тот момент, когда сильное каменное от возбуждения естество, влажное от моей смазки, ворвалось, я потеряла себя.

С этого момента остались лишь ощущения и голая правда — я не могу жить без его прикосновений, я хочу, чтобы он подчинил меня себе. Я готова дарить ему себя, отдаваться без остатка.

Он с жадностью принимал мои несмелые прикосновения, заполняя собой, врывался и покидал, чтобы заставить кричать.

— Еще. Хочу тебя!

Его тихий смех был ответом. А тихий шепот, иногда доносящийся до моего отупленного слуха, ведь я слышала лишь его вздохи, рычание и быстрый ритм сердца, свидетельствующий о его возбуждении, не приводил меня в чувство, не возвращал разум на место, а подстегивал быть смелее.

— Подожди, не все сразу. Нельзя так быстро, потерпи. Поверь, ты доставляешь мне удовольствие, и твое подчинение заводит сильнее страсти купленных шлюх. Но привязка требует вдумчивого подхода. Пожалуй, и твои мучения доставляют мне не меньшее удовольствие.

И он ласкал, растягивал неизбежное, привязывая меня к себе толстым канатом. Толстая нить тянулась от него ко мне, обвивая руки, талию, затем проникая туда, где билось сердце. Багряная нить опутывала меня, заставляя все чувства обостриться до предела, поддаться багровому цвету страсти.

Протяни руку — и легко разорву ее. Странная сила бушевала во мне, сила, способная перехватить чужой контроль. Но в этот момент я желала подчиниться, забывая обо всех предостережениях интуиции и их разговорах. Думалось, что всегда смогу вернуться к началу и переиграть этот момент, когда буду готова сама стать главной. А сейчас он дарил то, что никто до него не мог. Он разбудил мое тело, сделав его глиной. И я позволяла с радостью маньяка лепить все, что ему вздумается.

А он наслаждался и притягивал за ягодицы, насаживая и впечатывая, достигая далеких уголков, самых чувствительных и спрятанных ото всех, овладевая всем моим существом. Я терялась в его страсти, в своей и была неизменно счастлива.

Это счастье разрывало на куски и делало цельной одновременно. Не понимала почему, зачем. Только эхом отдавались его слова «доставляешь мне удовольствие». Ничто другое не осело в пустой голове, не зацепилось, чтобы потом предупредить об опасности. И нити связи приобрели вдруг другой смысл. Они ласкали меня вместе с ним, подстегивали мою чувственность и желание.

Желание на грани понимания, уносящее все переживания. Ведь в этот день я приобрела новый смысл в жизни — быть всегда желанной для него, стать частью него!

Невероятное, горячее, сводящее с ума прикосновение внизу живота заставило открыть широко глаза. Толчок во мне, его руки, прижимающие к разгоряченному мужскому телу. Жар между нами. Мои пальцы, вцепившиеся в его плечи. Его опять потемневший взгляд, ловящий мой вздох. Он словно читал по губам, когда пора подарить моему телу желанную разрядку.

Мужчина знал, что будет так! Необузданное чувство полета накрыло с головой, вынесло меня из тела. Я смотрела на нас со стороны, на сплетенные в страстном танце два тела. Мой восторг, его рычание от достигнутой кульминации, последовавшей сразу за моим выдохом наслаждения.

Его руки, прижимавшие мое тело, обмякшее и беспомощное. Мой судорожный вздох, подтверждавший произошедшее безумие. Я тихо полулежала на его груди. Он все это время не переставал заботиться. Ни разу не опустил на голый песок, не дал камням поранить мое тело.

Мысли текли вяло, будто смирились с моим решением. Интуиция молчала, а испытанный восторг вдруг не приобрел минорных красок. Все было настолько хорошо, что я приняла свою роль и этого мужчину. Мне показалось, что хоть в эту неделю я познаю все прелести таких отношений, когда мужчина ведет и дарит неземное блаженство.

Его тихий смех.

— Рита…а, — он протянул мое имя, — какая же ты чувственная и желанная! Будь со мной, не убегай больше!

Кивнула, соглашаясь больше с собой, чем с ним. Ведь я уже решила, будь что будет!

— А вот вы где! — не смущаясь нашей наготы, из воды выплыл Серж, — а я говорил, что она подходит для тебя! Кстати, не хотел вас прерывать, но я, кажется, нашел следы того, что мы искали. Простите, не сумел сдержаться, решил поделиться с вами своими находками.

Он вылез на берег, окончательно вырывая из неги. Завозилась, прикрываясь телом Михая, прячась за его широкой спиной.

— Может, он отвернется, пока я оденусь? — тихо спросила, и голос показался настолько несвойственным для меня, настолько несмелым, что я тут же замолчала, ожидая приговора.

— Серж, скройся! Вернешься через пару минут. Нам необходимо привести себя в порядок, — голос Михая был твердым, властным, необычным для него, словно мужчина привык повелевать.

Удивленно смотрела, как его друг скрывается под водой, не споря, подчиняясь так же, как недавно я подчинилась своему мужчине.

Как только Серж скрылся под водой, Михай поднялся со мной, поднес к воде, опустил ее, осторожно ополоснул мое тело. Он делал все молча, даря награду, заботился обо мне. Потом стряхнул руками влагу с моего тела и помог надеть костюм. Странно, но оставшиеся капли не вызывали дискомфорт, как будто костюм действительно был с подогревом. А ведь я ни разу не ощутила холода подводных течений, да и его прорезиненная ткань была довольно приятной на ощупь. Вот что значит дорогой и специально подобранный! Как и этот мужчина для меня подобран самой судьбой.

Он оделся сам быстро и вернулся ко мне, отбирая мимолетное наслаждение. Я все время смотрела на его великолепное тело, на аппетитные ягодицы, живые мышцы, на руки, совсем недавно дарившие неземную ласку. Мужчина хмыкнул, посмотрел на мое восторженное личико, подошел вплотную и прошептал.

— Твоя реакция такая искренняя, что сам себе завидую.

И поцеловал, не касаясь меня, удерживая дистанцию и вызывая непреодолимое желание обнять его. Не позволяя его языку сбежать, прикусила губу и запрыгнула на него, ответив на поцелуй со всей страстью, на которую была способна. Я благодарила его, как покорная слуга, за то, что он подарил мне себя.

Когда он отстранился, я ринулась за ним, прижалась к нему, пряча свое покрасневшее лицо. Отругает, больше не посмотрит на меня за своеволие?

— Не бойся, я буду только рад твоей ласке.

Улыбнулась, расцветая и радуясь его похвале.

В тот момент не задумывалась о том, что мне не свойственно подчинение. Скорее я бы согласилась на равных строить отношения, чем позволила бы кому-то доминировать. А я глупо улыбалась, счастливо жмурилась от нахлынувших эмоций, пребывала в сказочной эйфории. Меня поразил не интимный момент составляющей, хотя и он был на высоте, а то, что могла