В ноябре 1917 года британцы снова смогли добиться успеха в расшифровке наших радиокодов. Наши тральщики получили задание расчистить от мин так называемый «Средний канал», ведущий в Гельголандскую бухту, который британцы перекрыли своими минами. В качестве прикрытия для тральщиков были выделены легкие крейсера и эсминцы из состава бригады легких крейсеров под командованием контр-адмирала фон Ройтера, а их, в свою очередь, должны были поддерживать два линкора. К сожалению, приказы об операции были переданы по радио, поскольку некоторые из принимавших участие в операции кораблей не имели телефонной связи и не могли принимать визуальные сигналы.

В ходе последовавшего за этим сражения британцы оттеснили два наших легких крейсера, но не осмелились преследовать их в районах наших минных полей. С другой стороны, два наших линкора не смогли прибыть вовремя, чтобы поддержать наши легкие силы. Но даже в такой ситуации британцы смогли потопить только один наш патрульный катер и попасть одним-единственным снарядом в крейсер «Кенигсберг».

Буквально на следующий день адмирал фон Хиппер получил приказ произвести разведку Среднего канала силами линейных крейсеров на предмет обнаружения наступательной активности британцев, но разведка не дала никаких результатов. Этот выход в море оказался для меня последним выходом в составе линейных крейсеров.

К этому времени я прослужил пять лет в штабе командующего рекогносцировочными силами на должности начальника штаба. В апреле предыдущего года мне было присвоено звание капитана 2-го ранга.

Теперь, если я хотел сделать себе имя в избранной мною профессии, мне надо было получить опыт командования кораблем. Адмирал фон Хиппер отнесся к перспективе моего ухода неблагосклонно и неделю за неделей оттягивал решение о моем переводе. Однако зимой 1917/18 года в строй вступали несколько новых легких крейсеров, и я в конце концов добился назначения на один из них. Это был легкий крейсер «Кёльн», уже второй корабль, носивший это имя, который должен был быть спущен на воду 10 января 1918 года на верфи компании «Блом и Фосс» в Гамбурге. Первый корабль, носивший это имя, был потоплен в первом настоящем сражении этой войны, унеся с собой контр-адмирала Маасса.

Я все еще служил в штабе адмирала фон Хиппера, когда в строй вступил новый линейный крейсер «Гинденбург», ставший флагманом эскадры линейных крейсеров. Во время прощального ужина, который был устроен на борту корабля, адмирал фон Хиппер сердечно поблагодарил меня за службу и выразил искреннее сожаление по поводу моего ухода. Я столь же сожалел, уходя от адмирала, к которому относился с искренним уважением и с которым так тесно сработался как в мирное, так и в военное время. Тем не менее я нетерпеливо жаждал принять под свое командование прекрасный новый корабль. Как только я передал свои дела своему преемнику, капитану 3-го ранга Прентцелю, я поспешил в Гамбург.

Атмосфера на флоте в этот момент была оптимистичной. Русские начали переговоры о мире, и мы все с надеждой смотрели в будущее.

По прибытии на новое место службы я обнаружил, что ядро моей будущей команды составляет экипаж легкого крейсера «Гамбург», который только что был выведен из состава флота. Эти люди были не только испытаны в ходе ночных сражений при Скагерраке. В течение нескольких лет «Гамбург» был флагманским кораблем командующего подводными силами, так что дисциплина на нем была на высоте. Равным образом я мог быть доволен и своими офицерами, и, хотя лучшие из них были направлены для службы на подводных лодках, оставшиеся все равно были превосходными работниками. Компания «Блом и Фосс» славилась своей оперативностью и качеством, и поднятие флага 10 января 1918 года прошло без всяких неожиданностей. Именно тогда я лично познакомился с молодым Бломом, с которым очень тесно работал в будущем, когда мне довелось стать командующим флотом.

Горя нетерпением снова принять участие в боевых действиях, я принял все меры к скорейшей приемке корабля, так что через несколько дней мы уже смогли спуститься по Эльбе и пройти по каналу императора Вильгельма в Киль.

Благодаря своему опыту штурмана я с самого начала новой службы чувствовал себя на командном мостике корабля как дома, и ходовые испытания прошли по плану. При этом некоторые из обычных пунктов программы испытаний мирного времени были опущены, поскольку могли закончиться ненужными повреждениями и не дали бы никаких таких результатов, которые мы не могли бы получить в ходе обычных операций.

В ходе этих испытаний мы занимались также и боевой подготовкой экипажа, которую я желал осуществить в максимально полном объеме. Кроме этого, я всегда считал, что чем более широкое общее образование имеет человек, тем более эффективен он и как профессионал. Поскольку учебные материалы по истории, традициям и реалиям отечества зачастую были неудовлетворительны, я организовал цикл лекций для заполнения этих пробелов. Подобным же образом, когда на борту не было капеллана, я обычно лично проводил религиозные воскресные службы.

В марте мы отслужили памятную мессу в честь погибших в бою на первом «Кёльне», при этом памятную проповедь произнес ветеран, капеллан рекогносцировочных сил, с которым мы подружились еще в дни моей службы на «Зейдлице». На этой мессе присутствовали семьи тех, кто пал в бою, а также семьи членов нашего собственного экипажа, и служба эта оставила большое впечатление в памяти всех присутствовавших на ней.

Вся команда была очень рада, когда в конце марта мы наконец полностью закончили ходовые испытания и были совершенно готовы встать в строй флота. Последующие шесть недель боевой подготовки были посвящены борьбе за живучесть корабля, в которой мы использовали опыт, полученный как в ходе смотров мирного времени, так и в ходе настоящих сражений. Краткие увольнения на берег позволяли экипажу передохнуть от напряженных занятий, а хорошие новости о весеннем наступлении нашей армии на Западном фронте придавали нам заряд оптимизма.

В начале мая «Кёльну» было приказано выйти в Северное море и присоединиться к бригаде легких крейсеров под командованием капитана 1-го ранга фон Леветцова. В составе группы были легкие крейсера «Кенигсберг» – флагман группы, «Франкфурт», «Карлсруэ» и «Нюрнберг». Новый «Дрезден» под командованием капитана 1-го ранга принца Адальберта Прусского был на ходовых испытаниях, готовясь присоединиться к нам летом.

Тем временем 4-я бригада линкоров также должна была быть усилена кораблями «Баден» и «Бавария», нашими первыми линкорами, каждый из которых нес по восемь 380-миллиметровых орудий главного калибра.

Основной задачей нашей бригады была установка минных полей вдоль внешних границ тех минных полей, которые были установлены британцами у наших берегов в течение последних лет. Как предполагалось, на наших минных полях должны были подрываться все вражеские корабли, которые попытались бы установить в этих акваториях новые минные поля. Такие выходы наш командующий использовал еще и для интенсивной боевой подготовки. Открытая и доброжелательная критика, в которой фон Леветцов проводил «разборы полетов», следовавшие за этими выходами и боевой подготовкой, а также товарищеское общение с нами на банкетах по случаю этих выходов имели большое значение для прекрасного духа товарищества и коллективизма, установившегося среди нас. Каждый из нас был горд ощущать себя частью такого коллектива.