— Если эта мразь сюда сунется, мы ее встретим, — заявил буйный предводитель малого зала, поигрывая массивной каминной кочергой. — А как «скорая» приедет, посылайте сюда.

Те, кто не пострадал, также пожелали остаться, только пьяная владелица таксы проявила гражданское мужество:

— Я пойду с вами.

— Может, не стоит?

— Я карате знаю! Любого маньяка убью одним ударом.

Возникал резонный вопрос, почему смертоносное искусство не было применено при первичном нашествии маньяка, но из уважения к даме озвучить его никто не решился.

Когда «оперативный штаб» уже собрался на выход, гулко бухнула дверь винного погреба и раздался зычный глас камрада в пижаме, интересующегося, когда же ему вернут благодарных слушателей.

— Папа, у нас тут конец света! — раздраженно крикнул Веня. — Все слушатели немного заняты, так что придется подождать.

— Как всегда, бардак! — неодобрительно ответствовал товарищ в пижаме и вновь бухнул дверью.

Получается, товарищ в пижаме в своем убежище даже и не знал, что происходит наверху.

Замечательный погребок, скажу я вам. Если у меня когда-нибудь будет усадьба, непременно заведу себе что-нибудь наподобие, пусть не такое объемное, но очень глубокое и с монументальной дверью. Там, наверное, и при ядерной бомбардировке можно будет отсидеться, и при нашествии луноликих братьев вкупе с бравыми пиндосскими рейнджерами.

После этого «оперативный штаб» покинул «кухоньку», получив подкрепление в лице пьяной дамы с таксой и двоих секьюрити из ГБР. Учитывая тот факт, что в «кухоньке» осталась изрядная массовка крепких мужчин, пусть даже немного порезанных, но с выраженной мотивацией к активной обороне, начальник СБ решил, что для поддержания порядка там будет достаточно одного секьюрити.

* * *

В зале с печальным оркестром мерцали красные огоньки: музыканты массово курили. В качестве приправы к огонькам подавали негромкий смех, как мне показалось, местами даже злорадный. То есть, как только на дом опустилась тьма и дежурная музыка стала никому не нужна, оркестр перестал быть печальным.

— А ну-ка бегом погасили сигареты! — злобно заорал Веня. — Тут столько дерева и тряпок вокруг, вспыхнет — «караул» крикнуть не успеешь!

Огоньки послушно погасли, смех тоже стих.

— Смотрите мне, Бахи-Дворжаки! — пробурчал Веня. — Увижу, кто курит в зале, руки поотрываю! И это не метафора!

Тут меня посетила ценная мысль.

Почему бы не опросить музыкантов? Они наверняка видели, как маньяк забегал в «кухоньку», а потом выбегал.

Петрович, однако, сказал, что уже опросил оркестр, когда они с Юрой выдвигались в «кухоньку», не в плане взятия показаний, а просто по ситуации, в формате «хлопцы, а что там за крики?». Музыканты видели, как забегал человек с фонарем, потом раздались крики и человек с фонарем выбежал обратно.

Для расследования эти показания были бесполезны. В отличие от очевидцев в «кухоньке», музыканты даже не сумели рассмотреть, во что негодяй с фонарем был одет.

— А куда он потом побежал, видели?

— Да это без разницы, куда он побежал, — пробурчал Веня. — Если знаешь дом, тут можно кругами бегать, в любом направлении…

— «Если знаешь дом»?

— Да это неважно, знаешь, не знаешь… Андрей, есть какие-то результаты? — как мне показалось, с излишней поспешностью спросил Веня.

— Пока не нашли, — ответил начальник СБ.

— А Ивана?

— Ивана тоже, — начальник СБ крякнул и позволил себе маленькую дерзость: — Вот рация, если найдут, сами услышите.

— А…

— На связь пока не выходят, им звонят каждые две минуты.

— Ну, ясно…

— И кстати, я вижу проблему.

— Какую?

— Если абы кого отправить собирать людей, то они просто не послушаются. Мы же никогда никого не выгоняли, а гости у нас балованные, именитые…

— И что теперь?

— Думаю, вам самому придется всех выпроваживать. Остальных они просто будут посылать. А если вы с Владимиром Аркадьевичем пойдете, вполне такой авторитетный дуэт получится.

— Ну что ж, если надо… — Веня сокрушенно вздохнул. — Так, минуточку… Если Иван с Веником не отвечают, кто у нас сейчас в парке?

— Получается, никого.

— А вот это нехорошо. Надо бы пару человек туда отправить.

— И кого же? Своих бойцов не дам, они у вас сейчас за «телко́в», — начальник СБ мотнул фонарем в сторону Домовитого. — Разве что парней Владимира Аркадьевича попросить…

— А что там в парке? — спросил Домовитый.

Веня объяснил, что в парке дети с аниматорами, под руководством Вени-младшего и его надзирателя Ивана.

То есть, если бы сейчас с детьми был Иван, лучшей защиты и не сыскать: это богатырь, который голыми руками в секунду удавит хоть дюжину маньяков. Но Иван, как и Веня, уже давненько не выходит на связь (вот время-то спрессовано, с момента первых криков прошло едва ли более четверти часа!), и их не могут нигде найти. Так что надо бы на всякий случай отправить туда пару человек. Дети все-таки…

«Надзиратель Иван», применительно к юному лорду Вениамину, это занимательно, не находите? Надзиратели обычно бывают в тюрьмах и колониях для малолетних. Особенно же это занимательно в связи с событиями последней четверти часа…

— Не вопрос, — сказал Домовитый. — Юра, Алекс, выдвигайтесь в оранжерею.

— Просто охранять, или делать что-то конкретное? — уточнил Юра.

Начальник СБ сказал, что в оранжерее есть дверь. Надо выйти в парк, завести всех детей в оранжерею, подогнать поближе снегоходы и осветить помещение фарами, тогда будет значительно легче контролировать ситуацию.

— Вот этот коридор ведет к оранжерее, — начальник СБ показал на одну из занавешенных портьерами арок. — Прямо, потом налево.

— А я там был, не заблудимся, — сказал я.

— Все понял, приступаем, — кивнул Юра, вынимая из-за пазухи тесак для разделки мяса. — Алекс, на тебе ятаган.

— О, — оценил Степа. — С кухни спер?

— Почему сразу «спер»? Взял для дела, потом вернем.

— И много взял?

— Ровно столько, сколько надо, — Юра тотчас же выделил Степе изящный стилет для колки льда.

— А себе оставил что-нибудь?

— Естественно, — Юра похлопал себя по карманам. — В двух экземплярах.

— Это плохая идея, — не одобрил начальник СБ. — Если столкнетесь с кем-нибудь из охраны и они увидят у вас «железо», реакция будет болезненной.

— Ххэ! — глумливо хрюкнул Юра. — И чо они мне сделают, без стволов-то?

— Да, мне тоже интересно, — сказал Степа. — У них кроме рук-ног что-нибудь есть?