— Однако… «Чистка» — это уже нечто программное, — заметил доктор.

Получив первую порцию информации, начальник СБ озадачил ближних:

— Доктор, осмотри людей. Вениамин Викторович, поговорите с девчонками, может, еще чего скажут. Да, и стойте так, чтобы я вас видел, из луча не выпадайте…

…а сам принялся бодро рычать в рацию, раздавая команды по инстанции.

Первым делом доктор занялся плавающим в бассейне толстяком. Чтобы не раздеваться самому, он попросил девчат подтолкнуть тело к бортику, но никто на его просьбу не откликнулся. В самом деле, я бы тоже без крайней нужды не стал лезть в эту кровавую пучину.

— Бегом, б…! — яростно заорал Веня, восприняв нерешительность девиц как личное оскорбление. — Бегом прыгнули, а то утоплю, твари!!!

И тотчас же грубо столкнул двоих девиц в воду.

Это, видимо, у них фамильное. Я понимаю, что он сейчас не совсем адекватен, но было острое желание подойти и отвесить хаму хорошую затрещину, заодно и в чувство привести.

Девицы таки подтолкнули тело к бортику, и мы вытащили его из воды.

— Андрей, посвети, — попросил доктор и, осмотрев несчастного, почти сразу же констатировал: — Он мертв.

Да уж, тут доктором быть не обязательно: горло толстяка было развалено от уха до уха.

Вот ведь не повезло. Вроде бы всем досталось помаленьку, и все живы и даже «на своих ногах», однако эпицентр ярости таинственного негодяя в маске пришелся именно на этого незлобивого толстого парнишу. А он еще, помнится, звал нас присоединиться…

Затем доктор бегло осмотрел пострадавших, заводя их в свет фонаря (начальник СБ фонарь давать отказался наотрез, он поставил его на лежанку рядом с собой и в качестве компромисса крутанул регулятор, немного расширив луч).

Веня между тем пытался добыть у девиц дополнительную информацию, но лучше бы он этого не делал. Наш гостеприимный хозяин был напуган, взвинчен и плохо владел собой, так что его опрос на повышенных тонах только привносил в обстановку дополнительную нервозность.

Через минуту прибежала группа быстрого реагирования, вызванная начальником СБ, у каждого был мощный фонарь и в бассейне стало заметно светлее.

Осмотрев пострадавших, доктор сообщил, что порезы в основном неглубокие, серьезных ран ни у кого нет, оставшемуся в живых толстяку надо бы зашить предплечье, а остальным пока что, до прибытия «скорой», можно приложить полотенца, чтобы унять кровь.

— «Скорую» вызвали? — уточнил доктор.

— Аж в трех экземплярах, — кивнул начальник СБ. — Обещали приехать быстро.

— Хорошо. Теперь надо бы…

— Тихо! — воскликнул Веня, призывая всех к вниманию. — Тихо, я сказал! Слышали?

Откуда-то издалека раздавались слабо различимые крики.

— Это в зале, — почему-то шепотом сообщил начальник СБ, как будто мы от кого-то прятались. — Похоже, там…

— Да что ж это такое?! — отчаянно взрыднул Веня. — Б…!!! Чума на мой бардачный дом!!!

И побежал прочь из бассейна.

Начальник СБ устремился за ним, на ходу бросив подчиненным:

— Двое остались здесь, остальные за мной!

Делать нам здесь больше было нечего, поэтому мы, недолго думая, припустили следом.

«Чума на мой бардачный дом»?

Интересное стилистическое совпадение…

* * *

На этот раз нападению подверглась «кухонька».

В сравнении с бассейном, масштабы побоища были более впечатляющими. Здесь было больше народу, больше света — сразу как накрылась подстанция, в обоих залах зажгли свечи и керосиновые лампы — и, как следствие, многие сумели рассмотреть нападавшего.

В малом зале хорошо досталось всем: там были крепкие мужчины, что наводило на мысль о предпочтениях маньяка, женщин он не то чтобы щадил, но как-то не особо уделял им внимание, а вот мужиков кромсал более основательно.

Публика в большом зале отделалась легким испугом и незначительными порезами, а юная девица, что слушала пьяную даму в компании двоих оболтусов, оказалась и вовсе невредимой, так же, впрочем, как и сама пьяная дама и ее такса.

В собственно кухню и в винный погреб маньяк не забегал, наверное, было недосуг.

Из крупиц информации, поступающей вместе с проклятиями, воплями и стонами, можно было составить вот такую предварительную картину: по дому бегает маньяк, облаченный в балахон и маску Чумы (!), и режет всех, кто подвернется под руку с криками на тему «катарсис, чума, тотальная чистка».

Удивительно, но маньяку никто не оказал сопротивления, хотя в малом зале было немало здоровых крепких мужчин. Наверное, все произошло так быстро и неожиданно, что люди просто не поняли, что происходит, тем более все были в изрядном подпитии.

Итак, многие успели рассмотреть специфическое одеяние маньяка, и это обстоятельство, сами понимаете, давало повод сделать скоропалительные выводы. И если никто из прибывших с Веней озвучить эти выводы не решился, то некоторые пострадавшие не сочли нужным ни в чем себе отказывать:

— Это был твой ублюдок! — орал изрезанный здоровяк, предводительствовавший в малом зале. — Он совсем е…лся! Все, п…ц ему, как найдем, живьем резать будем!!!

— Да что там резать! — вторил ему взволнованный камрад не меньших габаритов. — Мы его четвертуем, б…! Все, Веня, готовься, хана твоему дебилу!!!

Как видите, очень нелицеприятно и зловеще, перспективы у Вени-мл., прямо скажем, были не самые радужные.

— Не может быть… — блеял потрясенный Веня. — Этого просто не может быть… Он не мог! Он не такой… Он добрый… Ласковый… Это какое-то чудовищное недоразумение…

Доктор хотел так же, как в бассейне, осмотреть всех пострадавших, но здесь этого не получилось, люди были в шоке, плакали, метались, кричали, кто-то названивал в «гостевую», вызывая телохранителей, причем не просто «заберите меня отсюда», а самым провокационным образом, в формате «бегом ко мне, меня здесь убивают!!!».

В общем, в «кухоньке» царил хаос и назревал серьезный конфликт с непредсказуемыми последствиями: по протоколу, обусловленному присутствием Серого, телохранители всех «персон» находились в гостевом доме и был категорический приказ никого с оружием не пускать даже на порог. Начальник СБ тотчас же подтвердил этот приказ, рявкнув в рацию, чтобы заперлись и никого не впускали и не выпускали.

Между делом выяснилось, что здесь тоже не всем повезло: под столом в малом зале лежал труп с несколькими колотыми ранами, и вокруг этого трупа как раз и шло все брожение и волюнтаризм.

— А почерк-то разный, — отметил доктор. — Там — резаная наотмашь, а тут несколько глубоких уколов и ни одного пореза.

— Да нам похх, какой почерк! — надрывался главный здоровяк малого зала. — Мы его просто порвем, без всякого почерка! Вот щас наши «телки́» подтянутся, мы вам тут устроим…